Юный Натуралист 1989-05, страница 10

)

■

1

МОЯ РОДИНА-

Примерно десятая часть всей суши нашей страны лежит за Северным поляр ным кругом, и обширные территории там занимают тундры. В разгар полярного дня на Таймыре, где находится самая северная в мире материковая тундра, с фотоаппаратом можно охотиться кр; глые сутки. В Москве двадцать восемь жары. Здесь ноль градусов. Куда ни посмотришь снега. Только кое-где, как нарисованные тушью, проталины.

Тундра п р еде т а вл яла с ь солнечной, зеленой, полной гомонящих птиц. А она пока слепая от тумана. Снега, свинцовая вода в заберегах. Налетал такой ветер, что тру ию попасть в раскрытую дверь дома. Шагаешь через порог, а порывом сбивает в сторону. Цепляешься за косяк, плечом ложишься на ветер, помогаешь руками и с трудом перешагиваешь порог

Поселился я \ Артема, знакомого охотника-промысловика. Дом его далеко за Полярным кругом, на берегу реки Пясины, километрах в двухстах от Карского моря.

Артем принес на плече налима. Положил на весы семнадцать с половиной килограммов. Говорит, самый крупный, какого ему удалось поймать, весил двадцать восемь ки

лограммов. А слышал, ловили до тридцати четырех.

Понесли его в ледник, выдолбленный в вечной мерзлоте. Через двойной гам бур зашли в мороз -11 у ю те м ноту. С л а бе н ьк и й луч фонарика тускло осветил стены и своды из вечного льда Они обросли плотным ворсом зеленоватого инея. У стены поленницей дров лежали мороженные налимы На ровном, как каток, ледяном полу разложена промерзать недавно пойманная рыба: муксуны, сиги, чир, крупная нельма.

В такой вот таймырской мерзлоте нашли хатанг-ского мамонта. Он погиб, как показал радиоуглеродный анализ, пятьдесят три тысячи сто семьдесят лет назад. Самый древний из известных науке мамон тов, у которого сохранились мягкие ткани.

Есть идея создать в мерзлоте «Музеи вечности», где на многие тысячелетия можно сохранить для потомков экспонаты редких животных и растений.

Гундра запестрела проталинами не от солнца, а от теплого дождя. Вытаяли карликовые ивы, высотой с карандаш. И сразу на каждой веточке, как маленькие лучистые лампочки, засветились желтые сережки

И сюда, на дальний север, пришло наконец настоящее тепло. Загомонили птицы. На озерца садились гуси, пролетали кулики, гаги, утки, чайки. В любой стороне, куда ни посмотри, токовали на

проталинах куропачи. Сами белые, брови бруснич-ные, грудь и шея каштановые.

Не так далеко от дома колония краснозобых ка-гарок самых красивых гусей. Эти казарки гнездятся рядом с гнездом соколов-сапсанов, и те не трогают их, хотя питаются почти исключительно птицами Выгода казарок понятна: охраняя свое гнездо, сокол не подпустит песца и к гнездам казарок. Но мне топа не совсем было ясно, в чем польза соколу от такого соседства. Хорошо бы посмотреть

VI дал себе слово только раз побывать в колонии этих птиц. Краснозобые казарки и сокол-с а пеан в Красной книге. Надо, конечно, как можно реже их беспокоить.

Решил дождаться яиц в гнездах. Тогда не спугну своим приходом ни соколов, ни казарок. А пока можно побродить по тундре с фоторужьем.

Установилась ясная,ти

ШШЖ