Юный Натуралист 1991-02, страница 18

16

тить и защемить нападающего клешнями, так же мгновенно, ударив «хвостом» о воду, отбросить тело назад, прочь от опасного места.

Но в жизни рака есть такие периоды, когда он безоружен. Дело в том, что рак часто линяет, сбрасывает с себя жесткий хитиново-кальциевый панцирь: ведь рак растет, увеличивается в длину и в ширину, а его панцирь — не резиновый, не растягивается. В первые два года своей жизни рак линяет раз по пять, а затем 1—2 раза в год. Одновременно он сбра-сыпает и хитиново-кальциевую оболочку глаз, жабр, пищевода, «желудочной мельницы», предназначенной для дробления пищи. Но в стенках желудка остаются запасы кальция в виде белых линз (их называют гастролиты).

Запасы кальция рак расходует на построение нового панциря и твердых оболочек оголившихся органов. Но пока не нарастет, не затвердеет новая броня, рак остается беспомощным и беззащитным. В это время его могут схватить и проглотить щука, налим, окунь, ондатра,

Г

норка. И хватают, и глотают, особенно малюток. Из каждой сотни народившихся рачков вырастают немногие, десяток-полтора. Но уж тот, кто вырастет да наденет на себя соответствующий защитный костюм,— тот в обиду себя не даст...

Хорош был когда-то у нас в стране промысел раков. Еще к 1940 году в СССР их ежегодно добывали 1712 тонн, или 42 миллиона штук. Раки пользовались большим спросом и внутри страны, и за границей. Но сейчас их совсем не

ловят. Истощились их природные запасы, поскольку раньше лов был безучетным. Загрязнились многие водоемы, особенно те, по которым сплавляют лес,— раков в них очень мало или нет совсем.

Слыхали ли вы, ребята, что пойманные и вынутые из воды раки издают характерные звуки — «шепчутся»? (В народе говорят, что раки прощаются друг с другом.) Чем это объяснить? Какое сходство можно провести между обитателем пустыни верблюдом и жителем воды раком?

Катю Коротун из Севастополя интересует вот что: «Летом я ныряла в маске в море и видела на камне скопление мидий. Наверное, целую тысячу. Почему их так много на одном месте?»

О мидиях — рассказ Станислава Францевича Стариковича.

в тесноте, да не в обиде

Эта поговорка приходит на ум, едва речь зайдет об устричных банках в море. На квадратном метре грунта умудряются втиснуться по 20 килограммов ракушек. И сидят они бок о бок не день, не два, а десятилетиями. В чем биологический смысл такой толкучки? Раньше думали, будто не всякое место мидиям по вкусу и поэтому они лепятся на более или менее пригодном кусочке дна. Но недавно выяснилось, что они просто не могут жить в одиночку. Вернее, одной мидии не вырастить детей, не поставить их на ноги без помощи соседей.

Мидия-мать мечет двадцать миллионов икринок. Через несколько дней после оплодотворения они превращаются в личинки и свободно бултыхаются в воде. Тут-то и приходит пора наставлять несмышленышей на путь истинный. Толпа мидий, привыкшая съедать все, что принесет в раковину засасываемая вода, глотает и своих крошечных детенышей. Не пугайтесь — личинки покидают раковины невредимыми. Не только безглазые родители, но и тетки и дядьки, все прочие родственники и соседи, каждый из которых в сутки прокачивает сквозь собственную раковину 70 литров воды, напичканной всяческой органикой, мгновенно теряют аппетит, едва детеныши попадают «на зуб». И не только не съедают их, но и помогают несмышленышам добраться до яслей.