Костёр 1960-07, страница 34

составы, блеснут окнами и скроются вдали быстрые пассажирские поезда.

Лесорубам попался самый последний и самый крепкий орешек. Вдоль берега тянулась стена могучих лиственниц и корабельных сосен с пересохшими до самых макушек ветками.

Пока такую лиственницу или сосну свалишь, не раз умоешься соленым потом.

Глеб чуть не каждый день ходил к лесорубам.

Федосей Матвеевич раздобыл Глебу топор. Маленький, ладный, с гладким березовым топорищем.

Поработаешь часик-два, и домой.

Лука, как видно, примирился с этим. Только однажды подозрительно посмотрел на Глеба из-под густых широких бровей и сказал:

— Нахватаешь ты, Глеба, двоек в школе!

Хо-хо, «нахватаешь»! У Глеба в дневнике

сплошные пятерки. Не только сам уроки выучит, еще и Варе поможет.

Глебу хотелось хоть разик заночевать вместе со всеми в тайге.

Глеб приставал-приставал к Луке и все-таки добился своего.

— Ладно, ночуй, — согласился Лука. — А только случится что, — пеняй на себя.

Но разве Лука знал, что случится именно в эту ночь!

Нет, этого никто не знал...

Глеб проснулся среди ночи и вдруг услышал, как где-то неподалеку тихо и вкрадчиво плещется вода.

Глеб бросил в догоравший костер несколько полешек, подумал и пошел в чащу.

В темноте все отчетливее слышался шум воды. Этот загадочный шум доносился с той стороны, где было старое, давно пересохшее русло реки.

Неужели река снова ожила?

Глеб прошел немного и тут все понял. Впереди сверкал под луной широкий речной простор.

Старое русло, кольцом огибавшее тайгу, кипело, клокотало; черная холодная вода выплеснулась из берегов и теперь, затапливая на своем пути кустарники, разливалась, будто море, по сонной ночной тайге.

— Лука-а! — крикнул Глеб. — Лука-а!

Не чувствуя под собой ног, Глеб помчался к своим.

— Лука-а! Лука-а!

Глеб растолкал Луку и рассказал ему, в чем дело.

— Буди ребят, — сказал Лука. — Только тихо. Без паники.

Дольше всех пришлось повозиться с Димкой Кучеровым. Накрыв голову полушубком, Димка вслепую лягал всех, кто осмеливался подойти к нему. С трудом привели Лорда в чувство.

Димка протер глаза ладонью и плачущим голосом сказал:

— Л-лорды, что же это такое? Дайте мне спокойно умереть.

Но волынил и вздыхал Димка не долго. Узнав, что переполненная весенней водой река прорвалась в старое русло и теперь все они очутились на острове, Димка моментально раздумал умирать.

Лесорубы обошли вокруг весь остров. Всюду была вода. Живое черное кольцо с каждой минутой затягивалось все уже и уже. Река наступала на остров со всех сторон.

Они вновь пришли к палатке.

Лука разгреб веткой догоравший костер. Вокруг, озарив на миг лица людей, разлилось жаркое огненно-красное сияние.

— Братцы, а где же наш Димка? — спросил Лука, прикуривая от маленького, стынувшего на глазах уголька.

Все принялись кричать.

— Димка-а!

— Димка-а-а!

— Димка-а-а-а!

Но тайга не откликалась. Только по-прежнему слышался глухой сдержанный плеск разгулявшейся реки.

И вдруг откуда-то с вышины донесся слабый, заикающийся голос.

— Л-лорды, я т-тут...

Глеб задрал голову и увидел Димку. Скрючившись в три погибели от страха и стужи, Димка сидел на верхушке толстой, корявой лиственницы. Внизу валялись брошенные при отступлении валенки и полушубок.

«— Слазь! — кратко крикнул беженцу Лука.

30