Костёр 1960-07, страница 29
за ночь наворочало! Ни проехать, ни пройти. И почему это десятиклассникам так не везет? То одна неприятность, то другая, то третья... Казалось, теперь-то у них все наладилось. Недавно в газете «Магистраль» напечатали фотографию десятиклассников. Получились все очень здорово — и Лука, и Сережа Ежиков, и Зинуля. про- креп-пал- крикнула не сердись Глеб тоже хотел сняться вместе со всеми, но фотограф турнул его, и поэтому на карточке вышли только левое ухо и краешек заячьей шапки. Но всё равно, все сразу узнали, что это его личное ухо. Варе, конечно, было очень завидно, но она тоже сказала: — Это, Глеб, твое ухо. У тебя ухо на волнушку похоже. Теперь, после снегопада, все полетит вверх тормашками. Десятиклассники не выполнят нормы, и Георгий Лукич снова начнет пачкать мелом красную фанерную доску... Глеб посмотрел еще раз вокруг, надел через плечо сумку с учебниками и стал примерять коротенькие, подбитые оленьей шкурой лыжи. Таких лыж ни у кого не было — широкие, легкие, быстрые, как ветер. Скрипнула дверь, и на крылечке «конторы» появилась Варя. — Глеб, иди сюда, у меня, Глеб, необыкновенная новость! — крикнула Варя. У этой девчонки всегда какие-нибудь новости. Если ее посадить в погреб и погреб запереть железным замком, все равно что-нибудь разнюхает. Знаю я твои новости, — буркнул Глеб. И без новостей как-нибудь проживу. — Не, Глеб, ты ничего не знаешь. Папа звонил по телефону директору леспромхоза. — Ну и что? — Ничего. Папа говорит: «У нас «чп» — чрезвычайное происшествие, пришлите нам людей», а директор говорит: «У меня у самого «чп», у меня людей нет. Я сам задыхаюсь». Ты знаешь, Глеб, зря папа отдал Драндулета директору. Такой хорошенький был Драндуле-тик... Глеб даже зубами заскрипел от злости. Балаболка! Даже смотреть на нее и то т1ивно. Глеб приладил ления, взмахнул ками и пошел размашистым охотничьим шагом прочь. — Глеб, ты зачем сердишься? — коикнула Варя. — Ты Глеб! Но Глеб пошел еще быстрее. Чш-ш, — шумел под лыжами снег, — чш-ш. долго петлял меж деревьев и выбрался наконец на берег реки. Справа, там, где кончалась гряда островерхих кедров и начинался редкий березняк, залегла меж снегов Ушканья падь. Над сугробами виднелась решетчатая стрела путеукладчика, там и сям мелькали, будто горошины, крохотные фигурки строителей. Глеб приложил руку к бровям, стал разыскивать Луку. Но куда там — разве найдешь среди этих крохотных, абсолютно одинаковых горошин!.. За холмами вспыхивали на солнце лопаты. Слышалось глухое, прерывистое урчание. Видимо, рабочие заводили и никак не могли завести замерзший за ночь бульдозер. — Глеб, подожди! Подожди-и, Глеб! Глеб обернулся и увидел Варю. Расставив палки, будто крылья, Варя мчалась с пригорка. Мальчишеская шапка ее сидела на затылке, по ветру мотались из стороны в сторону светлые и прямые, как солома, волосы. — Подожди-и, Глеб! Варя обогнала Глеба и вдруг круто затормозила и стала поперек дороги. — Ты, Глеб, зачем убегаешь? Так, Глеб, товарищи не делают! Глеб 4 «Костер», № 7 25 |
