Костёр 1960-07, страница 31

В общем, директор поверит, что они не врут, и дело будет в шляпе. А как же иначе? Иначе не может и быть!

С этими мыслями, чуть-чуть робея от предстоящей встречи с директором, и подошли Глеб и Варя к школе.

У забора стоял длинный ряд лыж — и охотничьих, и обыкновенных покупных, и совсем маленьких, на которых ходят первоклашки.

Глеб и Варя поставили свои лыжи и взошли ка крыльцо.

Тут-то и случилась с ними скверная, совсем непредвиденная история.

Только они открыли коридорную дверь, как увидели уборщицу тетю Катю.

— Опоздали, голубчики? — спросила тетя Катя. — А ну, пошли, пошли. Нечего тут...

Тетя Катя подвела их к кабинету, открыла дверь.

— Юрий Иванович, прогульщиков привела!

Давно приготовленные слова застряли в Глебовом горле. Он стоял в кабинете директора и хлопал глазами.

— Я, мы... у нас «чп»... у нас кругом снег, — выдавил кое-как из себя Глеб.

Директор отложил в сторону классные журналы, поправил пальцами дужку роговых очков.

— Бабкин Глеб, ты опаздываешь не первый раз. Снег выпал везде, но все вовремя пришли на урок. Я буду говорить с твоим братом...

Директор хотел сказать еще что-то такое, но за спиной у Глеба вдруг послышались какие-то подозрительные иканья и всхлипыванья.

Варя! В чем дело? — недовольно спросил директор. — Почему ты икаешь? Пойди выпей воды.

— Не, я не икаю, — пробормотала Варя, не отнимая рук от лица, — Это я так плачу...

Директор назвал их лицемерами, выставил за дверь и сказал, что снова будет говорить с ними на перемене.

На уроке Глеб ничего не слушал. Сидел и уныло смотрел в окно.

«Ну и пусть, — безрадостно думал он.— Ну и пусть...»

На перемену Глеб не пошел. Сидел, как и прежде, не отрывая глаз от окна, и ждал каждую минуту беды.

Все случилось точно так, как Глеб предполагал. Дверь класса распахнулась и дежурный по школе отчетливо и как-то зловеще сказал:

— Глеб Бабкин, тебя вызывает директор!

Глава восемнадцатая

В кабинете директора полно людей.

Тут и учителя, и секретарь комсомольской организации Толя Шустиков, и старшая пионервожатая Света Молчанова, и даже школь*-ный плотник дядя Саша.

Все шумят, суетятся и совсем не слушают друг друга.

Глеб стал посреди кабинета и никак не мог понять, что же тут происходит и зачем его сюда позвали.

Директор тоже казался каким-то странным. Вместо черного шевиотового костюма на нем были простые матерчатые брюки, свитер, а на ногах рыжие собачьи унты. На Крайний Север собрался, что ли?

И вдруг в Глебовой голове как молния сверкнула мысль — это же они на стройку собрались!

Ну, конечно, какое может быть сомнение!

Да, все было точно так, как подумал Глеб.

Оказывается, когда Глеб и Варя вышли из кабинета, директор начал звонить на стройку Луке. Но ни Луки, ни Георгия Лукича директор, конечно, не нашел. В «конторе» была только Барина мать. Она рассказала Юрию Ивановичу про «чп» и попросила его не особенно наказывать Глеба и Варю.

Зачем наказывать? Если бы они и в самом деле были лицемеры, тогда другое дело...

Несколько минут назад Глеб Бабкин был никто. Просто Глеб Бабкин и все. А сейчас нет. Сейчас Глеб стал самым настоящим проводником.

Ну да, Юрий Иванович так ему и сказал:

— Глеб Бабкин, ты поведешь всех на стройку. Надеюсь, ты хорошо знаешь дорогу?

Хо-хо, и еще как знает! Лучше Глеба тут никто ничего не знает.

Глебу хотелось выскочить из кабинета на одной ножке или покатиться колесом, как акробат в Иркутском цирке. Но он не стал делать этого. Раз ты проводник, значит, проводник!

Возле школы все разобрали лыжи и начали строиться в отряды.

Сначала десятый класс, потом девятый, потом восьмой, потом седьмой, потом шестой класс — Глебов.

Но Глеб шел не со своим классом. Проводник Глеб шел впереди всех. Впереди секретаря комсомольской организации Толи Шу-стикова, впереди старшей пионервожатой Светы Молчановой и даже впереди самого директора школы.

27