Костёр 1960-07, страница 59

Нужно пойти и купить его. Ты что-нибудь понимаешь в мясе, Шурик?

— Мама ходила за мясом на базар.

— Вот и мы пойдем. Где сумка?

Я отыскала мамину базарную сумку, и мы пошли.

— Ничего, Валенку мы тоже заставим вносить свою лепту. Кто не работает — тот не ест, — сказал папа. — А вы как, Шурик, много помогали маме?

Я стала вспоминать, как мы помогали маме, и подумала, что мы не очень-то ей помогали. Иногда я ходила за хлебом, а Валенка за керосином. Но мама не особенно и требовала, чтобы мы ей помогали. Она только заставляла нас побольше есть и пить молоко. Вот и все.

— Это не по-товарищески, — сказал папа. — Теперь мы заведем другие порядки. — Он взглянул на часы. — Скажи, Шурик, а на базаре сейчас не перерыв?

— На базаре перерыва не бывает.

— Хотя да, тем лучше. Минуточку, Шурик! Необходимо знать, что творится на свете.

На стене клуба папа увидел газету, запертую в ящик с сеткой, как у крольчатника, устремился к нему и впился в нее глазами.

— Смотри, пожалуйста! — радостно вскричал он, разглядывая первую страницу. — Давно ли начали строить эту гигантину? Ты помнишь, ну каких-нибудь лет шесть назад? И вот она уже дала ток в Москву. Здорово, верно?

Я кивнула, хотя шесть лет назад мне было четыре года и мы с Валенкой еще и в детский сад не ходили.

Папа читал, чему-то посмеивался и медленно, как улитка, двигался вдоль газеты, а я все жарилась на солнце.

Я была уже готова заплакать от скуки, только крепилась. А папа вдруг принялся оглядывать всю газету сверху вниз. Наконец он заглянул в самый крайний угол ящика, пробурчал: «Так, понятно, «Зенит» опять продул», — и. взяв меня за руку, пошел прочь от-газеты.

Мы купили картошки и еще три связки кореньев. Папа очень удивился, до чего дешевы коренья, и потому мы их купили сразу три связки.

— Теперь мяса, — сказал папа.

Мы пошли в магазин. Там, на прилавке, под стеклом лежало нарезанное кусками мясо, но почему-то никто из хозяек, которые были в магазине, его не брал.

— Что, неважное мясо? — спросил папа у одной старушки.

— Это не мясо. Это свинина,— ответила старушка.

— Понятно, — кивнул головой папа. Но, по-моему, он не очень-то понял, почему эта свинина — не мясо.

И вдруг папа воскликнул:

— Шурик, идея! Давай возьмем гуся. Смотри, какие симпатичные гуси и написано: «потрошенные». Купим гуся, соорудим рассольник, а на второе — гусь с картошкой... Чем плохо? Приличные ли гуси, дорогой товарищ? — спросил он у продавца.

— Выдающиеся гуси. Г уси первой категории, — отвечал он.— Вам покрупнее?

— Да так, нормального. Вы, как специалист, лучше разберетесь.

— Вот видный гусек, — продавец выхватил из кучи самого большого гуся, звонко похлопал его ладонью по пузу и, не дожидаясь папиного согласия, бросил на весы. — Всего-ничего... Без малого четыре килограмм-чика. — Он вынул из-за уха карандашик и стал считать, сколько нам нужно платить.

— М-да... — задумчиво промычал папа, но было уже поздно. Не мог же в самом деле он заставлять продавца вешать ему другого гуся. Папа отправился платить в кассу, и вскоре мы, с трудом затолкав гуся в сумку, двинулись к 'дому.

Дома я надела мамин прозрачный фартучек, а папа, наоборот, разделся до пояса, и мы стали готовить обед. Сперва мы решили начистить картошки. Пока мы ее чистили, папа рассказывал про то, как у них на войне был солдат, который замечательно чистил картошку. Потом он еще рассказал про кашевара, который варил для их роты такую удивительную пшенную кашу, что казалось, будто она с мясом. Но когда мы посмотрели, что у нас выходит из чистки, то увидели: шелухи набрался полный таз, а картошки — едва кастрюлька.

— М-да, — покачал головой папа. — Потери великоваты. — Он, как редкий камень, со всех сторон оглядел очищенную им картофелину, от которой не осталось и половины. — Ничего. Зато качество отличное. В общем, нам хватит.

Мы покончили с картошкой и взялись за гуся. Мы выбрали самую большую кастрюлю, но гусь оказался слишком велик. Папа хотел затолкнуть гуся силой. Он вспотел и тяжело дышал, а гусь все равно не влезал в кастрюлю. Вдруг папа выпрямился и посмотрел на часы.

— Без двадцати три! Еще есть время! — Папа схватил веревочку и приложил к гусю, меряя его длину. Потом завязал узелок и воскликнул:

— Скорей за мной, Шурик!.. Мы еще успеем!

Тут он натянул рубашку и, застегиваясь на ходу, бросился на улицу. Я побежала за ним.

Встречные люди смотрели на нас во все глаза. Наверное, они думали, что мы что-нибудь стащили и теперь удираем.

Продолжение следует

8 «Костер», № 7