Костёр 1962-03, страница 13

ЗЕМЛЯ — НЕБО — ЗЕМЛ Я

Ребята шли по Литейному к Невскому. Их было не так уж много — один класс, но издали могло показаться, что идет целая школа. Идущие сзади перекликались с передними. Передние, не расслышав, все же отвечали, потому что сейчас было все равно—говорить, петь или просто орать. Важно, чтобы все видели, что это — они, что они — лыжники и возвращаются оттуда, где прыгают с трамплина и занимают первые места в лыжных гонках.

Ребята шли по проспекту и каждому из них казалось, что прохожие смотрят на них с удивлением и завистью, как на победителей.

А прохожие смотрели по-разному.

Некоторые еще издали обходили шумную ватагу и хмурились. В их взглядах была настороженность, а в движениях — торопливость. Эти боялись хулиганов.

Другие улыбались, но тоже обходили. Эти не хотели мешать. Они понимали, что не каждый день человеку хочется петь и орать, и, значит, на это есть своя причина.

Около улицы Некрасова у Вики развязался ремешок, скрепляющий лыжи. Она остановилась и, присев на ступени подъезда, стала завязывать ремешок. Смерзшийся, окостеневший, он был как проволочный. Вика просидела всего минуты две, но за это время класс ушел далеко. Шестой «г» был равнодушен к отставшим.

Шестой «г» стремился вперед и не заметил еще одной потери. Но Вика заметила. Она заметила и потому еще ниже наклонила голову и некоторое время усердно трудилась над уже завязанным ремешком. Сначала она сделала это просто так—неизвестно почему. Потом ей стало приятно, что Борька топчется возле нее, молчит, но не уходит. Потом ей стало смешно, что он пыхтит, как Дутов, и она подняла голову.

Ей было смешно, а сказала она сердито:

— Чего ты стоишь, помоги.

— Чего помогать?

— Ремешок развязался.

— Давай я завяжу.

— А я и сама завяжу, — сердито ответила Вика и вдруг рассмеялась.

Борька смотрел на .нее и не понимал, почему она смеется: ведь он не сказал и не сделал ничего смешного. Он просто хотел помочь, он все делал правильно. А Вика — наоборот: она просила помочь, но лыжи не дала. Она все делала неправильно, но Борька чувствовал себя глупым и маленьким. А это очень неприятно— чувствовать себя глупым. Любой на

его месте шлепнул бы Вику по затылку раза два и ушел бы с победой—в другой раз не засмеется. Но Борька не шлепнул и не ушел. Он потоптался на месте, поправил шапку и тоже засмеялся.

Ой, не могу! вая на ноги.

простонала Вика, вскаки-

Вика оглядела Борьку и снова прыснула. А Борька добросовестно улыбнулся в ответ, хотя, пожалуй, лучше всего было бы дать Вике по затылку.

Потом они притихли и пошли рядом вдоль проспекта.

Далеко впереди сйетился угол Невского и Литейного. Огни карабкались в небо, затем падали вниз и гурьбой, теснясь, обгоняя друг друга, стремились через перекресток и справа и слева. Над крышами плыли красные колеса, голубые буквы. Они вспыхивали и гасли или просто светили, не мигая. Сквозь пелену снегопада не было видно ни домов, ни машин, что несли этот свет. Там были только огни. И машины, обгонявшие ребят, стремились туда, словно для того, чтобы вспыхнуть и сгореть в этом фейерверке.

Всему виной был, конечно, снег. Если бы не снег, то огни карабкались бы по стенам кинотеатра «Титан», прочно стояли бы на крышах и проезжали бы через перекресток не иначе как с автомобилями. Но снег шел. Взбунтовавшиеся огни блуждали сами по себе, без огней. И Вике, когда она подумала об этом, стало вдруг легко и радостно. Вика не сразу поняла, что случилось. Почему и откуда пришла к ней эта радость. Она никак не могла вспомнить какое-то слово—очень красивое и очень знакомое. Это слово было уже на кончике языка, но ей помешал Борька, которому надоело идти молча.

— Вика, — спросил он, — ты есть хочешь? Я хочу.

— Ой, какая я дура, — прошептала Вика.

Борька с удивлением уставился на нее. Сегодня он не понимал Вику, и он, конечно, не мог догадаться, что то важное слово, наконец, вспомнилось. Вика, широко открыв глаза, смотрела вперед вдоль проспекта, где вспыхивали и гасли огни реклам, где шел снег и белые шары фонарей уютно, как кошки, спали на вершинах столбов. Из всего этого почему-то получалось, что она будет актрисой.

Вика подумала об этом впервые неожиданно для себя. Но уже через секунду ей казалось, что она знала это всю жизнь. А еще через секунду Вика, повернув голову, с каким-то но

11