Костёр 1969-06, страница 47

— Я же вам говорю, — нетерпеливо пояснил Король. — Скороходы должны догонять и перегонять. Так вот Шлепочник перегоняет, а Вылизаяц догоняет. Меня, конечно.

В это время Скороход наконец добрался до них. Он так запыхался, что слова произнести не мог, только размахивал руками и корчил бедному Королю устрашающие рожи.

— Эта юная дама любит на «вэ», — сказал Король, представляя Алису в надежде как-нибудь отвлечь внимание Скорохода от своей особы, но безуспешно: чрезвычайные полноскачия становились все невероятней, а вытаращенные глаза Вылизайца бешено вращались.

— Не пугай меня! — крикнул Король. — У меня ноги подкашиваются. Дай мне ветчины.

И тут Скороход к великому удовольствию Алисы раскрыл сумку, которая болталась у него на шее, и подал Королю ломтик ветчины. Король жадно проглотил его.

— Еще ветчины! — сказал он, снова протягивая руку.

— Ветчины больше нет, только веточки,—ответил Скороход, заглядывая в сумку.

— Ну, хоть веточек, — пробормотал Король, еле дерзка сь на ногах.

Алиса радовалась, глядя, как он, глодая веточки, приходит в себя.

— Когда подкашиваются ноги, бесподобное дело — поглодать веточку, — сказал Король.

— А по-моему, когда подкашиваются ноги, лучше всего понюхать нашатырного спирту, — возразила Алиса.

— Я же не сказал, что поглодать веточку лучше всего, я сказал, что это ни с чем не сравнимо, — ответил Король.

Алиса не рискнула спорить.

— Кто-нибудь там шел еще по дороге? — спросил Король у Скорохода, беря у него очередную веточку.

— Никто не шел, — ответил Скороход.

— Совершенно верно, — кивнул Король. — Эта юная дама тоже его видела. Значит, Никтоня ходит медленнее тебя.

— Я изо всех сил стараюсь, — обидчиво возразил Скороход. — Уверяю вас, никто не ходит быстрее меня.

— Неправда, — сказал Король. — Если бы Никтоня ходил быстрее тебя, он был бы здесь раньше тебя. Однако теперь ты отдышался, так что будь любезен, скажи нам, как там в столице дела.

— Позвольте, я лучше прошепчу вам на ухо, — проговорил Скороход, поднося ладони ко рту, складывая их рупором и наклоняясь к королевскому уху. Алиса было расстроилась — ведь ей тоже очень хотелось узнать новости. Но вместо того чтобы прошептать, Скороход крикнул скрипучим пронзительным голосом:

— Они опять за свое!

— По-твоему, это шепот? — взвыл несчастный Король, содрогаясь и подпрыгивая. — Я в следующий раз прикажу, чтобы тебя смазали как положено! Мне голову пронзило словно землетрясением!

«Тогда это, должно быть, очень тонкое землетрясение»,— подумала Алиса, а вслух спросила:

— А кто это опять за свое?

— Гербанты, — ответил Король.

— Кто такие Гербанты?

— Те, кто на гербе, конечно. Лев и Единорог, — нетерпеливо пояснил Король.

— Они бьются за корону?

— За что ж еще? — сказал Король. — А вся штука в том, что корона-то моя! Бежим посмотрим!

И они пустились бежать: на ходу Алиса вспомнила слова старой песенки:

Бьются, бьются за корону Лев с Единорогом, Гонит Лев Единорога по кружным дорогам.

Хлебных корок и бисквита им дают обоим, От столицы отгоняют барабанным боем.

— А... кто... победит... тому... корона? — еле вымолвила Алиса, задыхаясь на бегу.

— Еще что! — сказал Король. — Конечно, нет!

— Пожалуйста, будьте добры, — проговорила Алиса, с трудом переводя дыхание, не в силах угнаться за Королем, — подождите минутку.

— Я давно уже добр, — ответил Король. — И я бы Минутку обязательно подождал, если б она шла медленно. Но она пробегает слишком быстро. У меня не хватает сил настолько обогнать ее, чтобы потом поджидать. Она проносится, как Цапчик, — попробуй догони.

Алиса слишком запыхалась, чтобы продолжать разговор, и они бежали молча, пока не увидели громадную толпу, посреди которой бились Гербанты. В туче пыли Алиса сначала не могла разобраться, где кто, но вскоре она разглядела ро{- и поняла, что это Единорог.

Алиса, Король и Вылизаяц остановились неподалеку от Шлепочника, второго Скорохода, который стоял, наблюдая за битвой, и держал в одной руке чашку чая, а в другой хлеб с маслом.

— Его только что выпустили, — прошептал Вылизаяц Алисе на ухо. — Ему так и не дали допить чай и посадили в тюрьму. А там кормят только устричными ракушками. Он голодный и хочет пить. Дорогой мой, как жизнь? — продолжал Вылизаяц, обнимая Шлепочника.

Шлепочник обернулся, кивнул и снова принялся за

хлеб с маслом.

— Дорогой мой, хорошо ли тебе было в тюрьме? —

спросил Вылизаяц.

Шлепочник еще раз обернулся, и большая слеза прокатилась по его щеке. Но он не сказал ни слова.

— Ты что, уже говорить не можешь?! — вспылил Вылизаяц. Но Шлепочник только чавкал и глотал чай.

— Ты что, уже говорить не будешь?! — крикнул Король. — Как идет бой?

Шлепочник отчаянным усилием проглотил огромный

кусок хлеба с маслом.

— Очень хорошо, — сказал он, давясь. — Они друг дружку сбивали с ног что-то около восьмидесяти семи раз.

— Тогда им, вероятно, скоро дадут хлебных корок? — рискнула заметить Алиса.

— Да,—ответил Шлепочник. — Я их как раз изго*

товляю.

Тут битва прекратилась, Гербанты, тяжело дыша, остановились. Король крикнул: «Чур, передышка на десять минут!», а Вылизаяц и Шлепочник принялись

6*

43