Костёр 1969-06, страница 49

— Вот что! Это нечестно! — закричал Единорог. — "Чудо-юдо дает Льву вдвое больше, чем мне!

— Зато себе оно совсем ничего не оставило, — сказал Лев. — Ты что, чудо-юдо. бисквитов не любишь?

Но прежде чем Алиса успела сообразить, что ответить, ударили барабаны.

Не понять было, откуда раздавался гром. Воздух наполнился гулом, s голове загудело, так что оглу

шенная Алиса вскочила и в ужасе перепрыгнула через ручей.

И перед тем как упасть на колени и заткнуть уши, она еще успела увидеть, как Гербанты встают, злобно поглядывая на остатки прерванного пира. Некуда быпо деться от их устрашающего рева.

«Вот что значит — «от столицы отгоняют барабанным боем», — мелькнуло у нее в голове.

Глава восьмая

99

ЭТО Я САМ ИЗОБРЕЛ"

Только после того как гул постепенно замер вдали и воцарилась мертвая тишина, Алиса осторожно подняла голову. Вокруг никого не было. Она подумала, что Гербанты и эти удивительные Скороходы со своими полноскачиями ей просто приснились, но блюдо, на котором она пыталась резать бисквит, лежало у ее ног. «Значит, это не приснилось,—подумала она, — если только... если только мы все нечаянно не попали в один и тот же сон. Только, надеюсь, в мой сон, а не в сон Короля Черных. Мне в чужом сне как-то не по себе... Вот разбужу того, кому я снюсь, и посмотрю, что тогда получится!»

Но тут ее мысли были прерваны громким криком: «Гей! Гей! Стой!» Прямо к ней, размахивая громадной черной булавой, несся Конник, весь в черном, на вороном коне. Конь, поравнявшись с Алисой, стал, как вкопанный, а Конник, крикнув: «Ты моя пленница!» — вылетел из седла и грохнулся оземь головой.

Алиса попятилась. Правда, она испугалась больше за него, чем за себя, и с беспокойством следила, как он с трудом встает и карабкается на коня. Устроившись в седле, он начал было снова: «Ты моя...» — как вдруг опять раздался крик: «Гей! Гей! Стой!» Алиса удивленно оглянулась.

На этот раз кричал Белый Конник. Он во весь опор подскакал к Алисе, остановил коня, тут же вылетел из седла и грохнулся оземь головой точно так же, как и Черный. Затем он взобрался в седло, и оба Конника молча воззрились друг на друга. Алиса смущенно смотрела то на одного, то на другого.

— Я взял ее в плен,—сказал, наконец, Черный Конник.

— Да, но раз явился я, она снова свободна! — ответил Белый.

— Коли так, нам придется из-за нее сразиться, — проворчал Черный, снял с луки седла шлем, похожий на лошадиную голову, надел его и опустил забрало.

— Само собою разумеется, бой будет по всем правилам, — сказал Белый Конник, тоже надевая шлем.

— Как всегда, — ответил Черный, и они принялись лупцевать друг друга булавами с таким пылом, что Алиса на всякий случай спряталась за дерево.

«Интересно, что это за правила, — думала она, робко наблюдая за поединком из своего укрытия. — Первое правило, кажется, такое: когда один Конник ударит другого, он сбивает его с коня, а когда промахнется, валится сам. Второе правило: оба Конника должны размахивать булавами изо всех сил, как Петрушки в кукольном театре. С каким грохотом они падают! Словно каминные щипцы! А коням — словно бы нипочем. Стоят, как столы!»

Алиса не заметила еще одного правила: падая, Конники всегда ударяются головой оземь и заканчивается их поединок падением бок о бок. Именно после такого падения они встали, пожали друг другу руки, а затем Черный Конник взобрался на коня и умчался прочь.

— Ну как, славная была победа? — спросил, отдуваясь, Белый Конник.

— Не знаю,—Алиса покачала головой. — Я не хочу быть чьей-то пленницей. Я хочу быть Королевой.

— Перейдете ручей и будете, — сказал Белый Конник.— Я буду охранять вас в пути, пока не кончится лес. А затем нам придется расстаться. Там кончается мой ход.

— Большое спасибо, — поблагодарила вайте я помогу вам снять шлем.

Самому Коннику с этим явно было не справиться. Но Алисе после долгой возни удалось вытряхнуть его из шлема.

— Ну, теперь полегче дышать,—сказал Конник, приглаживая пряди белых волос и глядя на Алису большими кроткими глазами. «В жизни я не видела таких странных воинов,» — подумала Алиса.

Конник был облачен в луженые доспехи, очень плохо пригнанные, а сзади к панцирю, во всю ширину спины, была приделана вверх дном жестяная коробка необыкновенной формы; коробка была открыта, и крышка болталась на петельках. Алиса с любопытством

осмотрела коробку.

— Я вижу, вам понравилась моя коробочка, — обрадовался Конник. — Это я сам изобрел. Туда можно прятать одежду и бутерброды. Я ношу ее вверх дном,

чтобы туда не попал дождь.

— Но из нее же все выпало! — воскликнула Алиса.—

Коробка-то открыта!

— Неужели? Я об этом не знал, — тень досады пробежала по лицу Конника. — Действительно, оттуда все вывалилось. Теперь мне она ни к чему.

С этими словами он отцепил коробку и уже собрался забросить ее в кусты, как вдруг, словно озаренный внезапной мыслью, направился к ближайшему дереву и повесил коробку на ветку.

Алиса. — Да-

45