Костёр 1969-10, страница 49

Мы посмеялись, вспомнили, сколько раз он меня домой отсылал. Он все помнил, редкий старик. Жалко, говорит, было со мной расставаться, несмотря на все мои единицы. Безумно рад, что я сейчас за ум взялся, в вечёрку поступил; рано или поздно, говорит, все равно это должно было произойти, учеников он знает как пять пальцев...

* * *

— Где ты так долго пропадал? — открыл мне отец. — Физкульт-привет! — он был чем-то возбужден.

Я вошел в комнату.

— Знаем, знаем, — сказала мама, — видели!

— Мы видели, — сказал отец. — Ты нас не приглашал, но мы там были.

— Он еще улыбается! — сказала мать. — Я чуть не закричала, чтобы прекратили эту драчку...

— Она действительно чуть не закричала,— сказал отец.

— Во, во, — сказал я, — от нее можно ожидать.

— Не устраивайте шума! — сказал отец.— Я, признаться, в восторге! Я видел все своими глазами, и я в восторге!

— Не смей ему этого говорить, ты с ума сошел!

— А я в восторге,— повторил отец. — Ему трудно пришлось, это верно, а кому не трудно? Я много пережил, но финал феноменальный...

— А по-моему, ужасно, — сказала мать.

— Мы поздравляем тебя, — сказал отец и протянул мне руку торжественно, как в кино на официальном приеме.

— Я вас не заметил, правда, вы там были?

— Представь себе! — отец откупорил бутылку сухого вина.

— Я немного задержался, — сказал я, — а вы сразу уехали?

— Да, мы сразу уехали.

Я вынул из-за пазухи диплом и положил на стол. Родители меня ждали. Стол был накрыт на троих. Мои родители собирались отпраздновать вместе со мной мою победу, кто бы поду-зиал!

* * *

...И-И попросил меня разрисовать расписание занятий, и я принес ему.

— А-а! — вдруг заорал он. — А рука не та! А!

— Какая рука?

— Не та рука у подбородка на рисунке, правая должна быть у подбородка, а не левая! Идите все сюда! Смотрите, где у него рука.

Ребята его окружили, рассматривают мой рисунок боксера в стойке.

— Поднимаете меня на смех из-за маленькой допущенной ошибки...

— Маленькая?! Левая у подбородка вместо правой — маленькая ошибка? Шиворот-навыворот получается, верно я говорю, Дубровский?

— Нарисуй меня в стойке, — просит Шароев, — выйдет?

— Гасанова сможешь нарисовать? — спрашивает Гасанов.

Азимов отводит меня в сторону.

— На целый лист перерисуешь фотографию жены? В молодые годы снимались. В раму вставлю.

— Вы же только что меня ругали?!

— Я?! Отличный рисунок! Боец отличный изображен! Левая рука вместо правой — только и всего.

— Раньше я рисовал, — говорю, — теперь бросил. Не получится у меня портрет.

— Получится, еще как получится. Ты только не волнуйся. Ты, главное, не волнуйся. Если человек рисует, он никогда не бросит, до конца жизни будет рисовать. Если бросит — опять начнет. Непременно начнет!

— С чего вы взяли, что я опять начну?

— Портрет нарисуешь?

— Ну, так и быть; Шароева в стойке нарисую, просит человек. Гасанова нарисую, и больше не буду рисовать.

...Все отправляются домой, а я остаюсь один в зале оттачивать удары. Ключи мне И-И доверяет. У меня желание остаться, И-И не против.

Ключ у меня теперь не от оперы, а от боксерского зала.

Добился ключа.

Многого еще добиться нужно.