Костёр 1972-03, страница 37

1

n

Евгений Рейн

(К 90-летию со дня рождения К. И. Чуковского)

Я, как все ребята нашей страны, читал сказки Чуковского чуть ли не с шести лет, а до этого мне их читали мама и бабушка. У нас в квартире был даже старинный мраморный умывальник с кувшином и тазом, который назывался «Мойдодыр», и я был уверен, что именно этот умывальник описал Корней Иванович.

Когда я подрос немного, то прочел повесть «Серебряный герб», потом замечательную книгу уже не для детей, а про детей, «От двух до пяти», потом, уже студентом, я прочел его книгу о Некрасове и воспоминания, собранные в толстый том «Современники». Мало того — оказалось, что многие другие книги, книги, которые следуют за нами от раннего детства до самых преклонных лет — сказки Киплинга, приключения Робинзона Крузо, «Приключения барона Мюнхаузена», и Том Сойер, и Гекльберри Финн, и многие другие, появились на русском языке в переводе Корнея Ивановича.

Вот как много сделал этот человек за свою долгую жизнь.

... Однажды прекрасным солнечным синим и зеленым летним днем выпала на мою долю большая радость. Я познакомился с Корнеем Ивановичем Чуковским.

Я приехал в подмосковный поселок Переделкино. Приехал для того, чтобы посоветоваться с Корнеем Ивановичем о съемках кинофильма, в котором он должен был играть самого себя. Теперь этот фильм поставлен, а Корнея Ивановича уже нет. Он умер 28 октября 1969 года...

Но тогда, июльским днем 1968 года Чуковский показался мне чуть ли не самым веселым, здоровым и бодрым человеком. Больше всего он походил на доброго великана из им же самим сочиненной сказки.

Чуковский поднял голову от рукописи. И хо-он приветливо улыбнулся, по лицу было вид

но, как не хочется ему отрываться от интересной работы. Но делать было нечего, папка с рукописью захлопнулась, и мы заговорили о будущем фильме. А минут через десять Корней Иванович завалил меня таким количеством вопросов, идей, предложений, что я стал их записывать на полях киносценария, чтобы не забыть какое-нибудь.

После этого я стал наезжать в Переделкино со всякими своими вопросами и заботами о будущем фильме. И чего я только не услышал и не увидел в кабинете Чуковского!

В двухэтажном деревянном доме, на краю соснового лесочка, Корней Иванович прожил тридцать два года. Последние несколько лет он из Переделкина вообще никуда не выезжал.

Тысячи дней подряд, ровно в шесть часов утра зажигалось окно в доме Корнея Ивановича. До десяти часов он работал, потом полагался перерыв на завтрак и короткий отдых. И снова работа до трех часов дня. После трех приезжали друзья и знакомые Корнея Ивановича, молодые и немолодые писатели, специалисты-литературоведы из Москвы и далеких городов, а часто и гости из других стран.

Они слушали Корнея Ивановича, удивлялись его словам, смеялись его шуткам и с неуемным интересом осматривали дом. Ведь дом всегда похож на своего хозяина. А в комнатах Корнея Ивановича, особенно в его кабинете, каждая вещь могла бы рассказать чудесную историю. Совсем как вещи в сказках великого сказочника Андерсена, которого Чуковский любил и читал всю жизнь.

Перед окном в кабинете Корнея Ивановича стоял большой и удобный письменный стол. На нем в идеальном порядке было разложено все необходимое. Казалось бы, ничего лишнего — все для работы. Но на левом краю стола стояло