Костёр 1972-03, страница 40

Много папок у меня под рукой.

На одной обозначено «Очерки», на другой—«Фотографии», на третьей—«Заметки». А в четвертой, пятой, шестой, седьмой и так далее—ваши письма.

Их в редакцию приходит столько, что едва успеваем отвечать.

Письмо письму рознь. Иногда пяти минут не посидишь над ответом, а бывает, целый вечер копаешься в справочниках, звонишь в библиотеку. Хлопотно, а надо: люди надеются, ждут.

Порой случается, вот уже и конверт заклеен, а все на душе как-то беспокойно. Словно дело не доделано и разговор не окончен.

Тут и настает очередь папки, на которой нарисован огромный восклицательный знак.

1.

Как говаривал Аркадий Гайдар,— что мы видим на этой интересной картинке?

Видим комнату, в комнате стол, а за столом девочку Катю. Вон как складно у нее получается:

«Здравствуй, писатель. С приветом к вам. Я хочу с вами переписываться. Если у вас есть адрес с Украины или из Литвы, то, пожалуйста, пришлите. А если нет, то пришлите мне адрес, откуда есть. У нас в классе почти все переписываются из разных стран. Вроде все. Катя».

Полетело письмецо за тридевять земель, из сибирского поселка — в Ленинград, в редакцию журнала «Костер».

Пока оно летит, подумаем: что нужно, чтобы получилось письмо? Ну, бумага нужна, чернила. Грамматику не мешает знать.

И вот в редакционные двери позвонил почтальон.

— Распишитесь! — сказал он Писателю. — Заказное — от Кати! Пляшите!

Писатель пустился вприсядку. Надорвал конверт, побежал глазами по строчкам, и вдруг лицо его сделалось грустным-грустным.

— Нет, — вздохнул он, — это, наверно, не мне. Взгляните, она даже не сообщает, читала ли мои книги. Нравятся они ей или не нравятся? Поспорить она со мной хочет? Или посоветоваться? Или просто о чем-нибудь рассказать? Не знаю, не знаю, воля ваша, а я тут ни при чем. С приветом к вам!

И ушел.

Он ушел, а мы огорчились. Перечитали Катино письмо внимательно. И отправились во Дворец пионеров, в Клуб интернациональной дружбы,— там уж наверняка выручат, подберут Кате адрес «с Украины, из Литвы или из разных стран».

Президент Клуба сидел под огромной картой мира, утыканной разноцветными флажками. Разноцветные пионерские галстуки, польские, немецкие, французские, болгарские, итальянские, гирляндой висели над его головой.

— Заказное — от Кати! — сказали мы Президенту. — Втыкайте поскорей в свою карту новый флажок! Пляшите!

Президент прошелся «цыганочкой», подпрыгнул «леткой-енкой» и закончил гопаком. Взял в руки Катино письмо и задумался.

— Да, — протянул он, — случай трудный. Взгляните, о чем нам пишут другие ребята: Вова из Тамбова предлагает меняться марками, Ада из Волгограда прислала целый набор открыток с видами города, Гога из Таганрога ничего не прислал, но зато изъяснился на превосходном азербайджанском языке, и мы с удовольствием перешлем его строки Игорьку из Баку. А с кем нам знакомить Катю? Совершенно же неизвестно, чем она увлекается, что любит делать. Песни петь? Модели мастерить? Грибы собирать? Пусть-ка напишет снова, подробно и толково, а пока— чао, адью, гуд бай!

Слышишь, Катя!

Для того, чтобы вышло письмо, нужно все же еще кое-что, кроме чернил, грамматики и бумаги. Напиши нам опять! Нам не терпится вынуть твой конвертик из папки, на которой нарисован восклицательный знак!

2.

По улицам уральского городка метет метель.

В пустом вечернем классе трудится человек. Не физикой он озабочен, не алгеброй:

«Здравствуйте, коллектив редакции журнала «Костер». Я решил обратиться к вам с просьбой».

Заглянул в класс завуч, Иван Тимофеевич: «Ты что, Владимир,.так поздно? Ну, раз надо, сиди, сиди...» — притворил дверь и продолжил обход.