Костёр 1972-03, страница 39

Ивановича, родные и друзья его постарались сделать так, чтобы все осталось по-прежнему. В доме Чуковского все неизменно, словно бы Корней Иванович вышел на прогулку и должен вернуться с минуты на минуту.

Сюда часто приходят и взрослые и ребята — они бродят по комнатам, рассматривают картины и фотографии на стенах, книги на полках. Расспрашивают родственников Корнея Ивановича. Особенно много вопросов задают ребята.

— Как? Кто? Когда? Почему?

Конечно, им отвечают, объясняют. Но давно известно, что книги хорошего писателя сами отвечают на все вопросы, надо только внимательно читать их.

Корней Иванович рассказал, что первые свои детские стихи он сочинил за несколько лет до революции, когда отвозил с дачи в Петербург тяжело больного сына Колю. Мальчик в сильном жару метался на вагонной полке и никак не мог уснуть. И тогда отец, чтобы успокоить его, стал придумывать вслух смешные стихи: Жил да был Крокодил.

Он по улицам ходил, Папиросы курил, По-турецки говорил — Крокодил, Крокодил КрокодиловичI

Веселые стихи успокоили больного мальчика, помогли ему уснуть.

С этих пор Чуковский стал поэтом для детей! Самым лучшим, самым любимым, самым интересным. И стихи, загадки, сказки Чуковского веселят, лечат, помогают всем ребятам на свете как самое лучшее, волшебное лекарство. Потому что нет и не может быть на свете ничего полезнее, чем доброта, талант и радость!

Фото С. Васина

Или

Вдруг из маминой из спальни, Кривоногий и хромой, Выбегает умывальник И качает головой.

Или задавал интересные загадки, тут же подсказывал, как их отгадать:

Два коня у меня, два коня. По воде они возят меня. А вода тверда, словно каменная!

{JjugmmmtM Шш

Дорогом^/____

Приглашаю тебя на костёр

<ЗомА<мбуи, лш)Ь 24 и юмя I 9 В2г.

Ойхжёц .охмиинся па cm с

№

Корней Иванович так проводил ногой по паркету, что сразу становилось ясно: кони — это коньки, а «вода тверда» — это лед.

Но особенная, ни с чем не сравнимая радость охватывала переделкинских ребят, когда они узнавали, что скоро в саду у Корнея Ивановича состоится Костер.

Я нарочно написал Костер с большой буквы, потому что это был совершенно особенный, необыкновенный, чудесный костер—целый праздник.

Такие костры бывали два раза в год — весной и осенью.

Костер, настоящий костер с огнем, конечно, был тоже. Недаром в пригласительном билете было строго указано — за вход каждый должен принести с собой десять шишек. Но, конечно, не эти шишки поддерживали Костер, для него заранее готовили целые горы хвороста.

На Костре собирались маленькие жители Переделкина, и ребята из пионерлагерей, и москвичи, приезжавшие в гости к Корнею Ивановичу.

В этот день играли военные оркестры. Выступали фокусники, жонглеры и дрессировщики со своими учеными зверями. Читали стихи и сказки знаменитые детские писатели. Выступали сами ребята, пели, танцевали, показывали целые представления. И, конечно, выступал Корней Иванович.

Сотни ребят смотрели на него во все глаза, и никто из них, кем бы ни пришлось ему стать, какие бы события ни пережить — никто не забудет Костер в Переделкине.

Теперь, когда нет уже в этом доме

^Начало В 13.00 Шна шга /0 пит*'