Костёр 1972-04, страница 29Володя достал подсадную утку и долго ее рассматривал. — На старых кораблях под бушприт прилаживали вырезанную из дерева русалку, — сказал он. — Иногда нос украшался головой дракона, для устрашения врагов. А у нас судно мирное. — И ты хочешь украсить нос «Фрама» подсадной уткой? — спросил я. — А что, плохо разве? — Да нет. Все равно ни русалки, ни дракона у нас нету. Не раздумывая долго, мой предприимчивый друг укрепил утку на носу нашего экспедиционного судна. И нам показалось, что от такого нововведения «Фрам-2» как-то возвеличился и даже поплыл быстрее. У лесобиржи, мимо которой мы проплывали, стоял норвежский лесовоз. Вдруг с борта «норвежца» мы услышали странные тонкоголосые выкрики, конечно, для нас непонятные: — Тойе... беед... — и еще какие-то слова. На борту судна мы увидели мальчишку лет семи. Он показывал пальцем на нас, оборачивался, похоже, кого-то звал. Потом начал махать нам. Около мальчишки стали собираться моряки, тоже нам что-то кричали. Один из них, высокий, плечистый, громкоголосый, поднял мальчишку на руки и тоже кричал нам. — Что им нужно? — спросил я Володю. — Сам не понимаю. Мы опустили весла в нерешительности. — Мальчики, кэптен просит вас на рудно. Кто-то из норвежцев сказал это по-русски, хотя с сильным акцентом. С борта спустили штормтрап и бросили нам конец. — Поднимемся, — сказал Володя. — Не съедят. Минуты через две, пришвартовав «Фрам-2», мы поднялись на борт норвежского судна. Нас окружили моряки. Первым пожал нам руки тот высокий норвежец, который поднимал на руки мальчишку. — Кэптен Христиан Валь, — сказал он нам, словно взрослым. Мы смущенно молчали. Знающим русский язык оказался радист. Едва удерживая мальчишку, — а тот так и рвался к нам, — он сказал: — Это сын капитана, Кнут. Капитан приглашает вас к себе в каюту. Пойдемте! И мы пошли. Не знаю, как Володя, а я, признаться, едва соображал, что происходит. Капитанская каюта была просторная, светлая. Нас усадили в кресла, словно мы были важные персоны. Принесли и разлили по чашеч кам кофе. А мы не знали, что делать. Среди окантованных фотографий на стенах я заметил портрет Нансена, такой же, какой мы видели у Павла Владимировича. Я толкнул локтем Володю и показал глазами на портрет. И мой друг неожиданно сказал: — А наша шлюпка называется «Фрам». — «Фрам»? — восхитился радист. — Это здорово! — И он что-то сказал капитану. Я разобрал только «Фрам» и «Нансен». Капитан улыбнулся. Через переводчика он сказал, что Нансен—большой друг Советской России. — Вот в нашей экспедиции появилось и кофе, — шепнул мне Володя. А я все еще не мог понять, почему нам такой почет. Ведь норвежцы, когда позвали нас к себе, еще не знали, как называется наша шлюпка. Без наших вопросов все объяснил радист: — Сыну капитана Кнуту понравилась птица на вашей шлюпке. Может быть, вы продадите ее? Оба мы были поражены: Кнуту понравилась наша подсадная утка! — Зачем же продавать? Мы просто ее подарим. Мальчишка был вне себя от радости, а капитан Валь снял со стены портрет Нансена и передал его Володе. — Это подарок капитана в знак благодарности за вашу любовь к нашему великому соотечественнику, — сказал радист. Капитан снова крепко пожал нам руки. ...В шлюпке Володя быстрехонько отвязал подсадную утку от носа лодки, и деревянная птица на тросике мигом взлетела на палубу судна прямо в руки маленького норвежца. На другой день мы вернулись в -свою родную Соломбалу, а вскоре приехал и Павел Владимирович. Конечно, мы поспешили показать ему подарок норвежского капитана — портрет Нансена. — Да, — сказал Павел Владимирович, — капитан Валь прав, Фритьоф Нансен был большим и искренним другом Советской страны. Оказывается, в 1921 году он организовал помощь голодающим Поволжья. Замечательный норвежец получил Почетную грамоту IX Всероссийского съезда Советов и был избран почетным депутатом Московского Совета. Отплывая на своем «Фраме», мы мечтали об открытиях и боялись, что открывать уже нечего. Но даже в маленьком путешествии мы открыли для себя очень многое. Мы открывали большой мир. Он был неизмеримо велик. Впереди лежала широкая и неизведанная дорога и предстояло множество новых изумительных открытий.
|