Костёр 1975-01, страница 58

Наш „У-2" летел над дорогой По-чеп—Гомель. С небольшой высоты хорошо была видна растянувшаяся колонна женщин, стариков, детей. Фашистские каратели угоняли в Германию местное население.

— Товарищи, — начал я. И почувствовал, что от волнения не могу говорить. Пересилив себя, продолжал:

— Слушайте меня, товарищи! Через два дня придет Красная Армия. Разбегайтесь в леса! Не давайте угонять себя в рабство!

Автоматчики стреляли почти в упор, но мы продолжали летать над дорогой:

— Товарищи, держитесь! Через два дня вы будете свободны!

Через два дня мы приземлились на окраине освобожденного Почепа. Среди дымящихся развалин увидели чудом уцелевший дом. На ступенях сидел древний дед. Он смотрел безжизненно и отрешенно. Страшная картина гибели города еще стояла у него перед глазами.

Мы подошли ближе.

— Здравствуй, отец!

Только через некоторое время он увидел и услышал нас. Потом позвал в дом, отварил картошки. Мы достали паек. Хозяин постепенно разговорился.

— А вдруг не все погибли, — с надеждой спрашивал он нас о судьбе своих близких. — Вдруг кто-нибудь и спасся?

Когда уходили, он сказал на прощание:

— Уважаю я вас — большевиков. Люди вы правильные. А в бога зря не верите. Есть бог. Сам его слышал позавчера: «Придет к вам Красная Армия, ждите...»

Наутро, поднявшись над Почепом, мы облетели дом старика. Дед по-прежнему сидел на ступеньках, словно ждал кого-то.

Павел помахал крыльями самолета, а я закричал в микрофон:

— Будь здоров, отец! Счастья тебе!

И мы полетели дальше. Начиналась

операция «Багратион». Наши части освобождали Белоруссию.

9 мая 1945 года мы с Куртом вели последнюю передачу. Говорили о будущем новой Германии, о свободной и мирной жизни.

А в небо летели ракеты, гремели автоматные очереди. Под гром победного салюта передатчик правды закончил свою работу.

Роман Волков Рисунок А. Януса

Н. Крудова рассказы

БОБРЫ

Седой бобер отодвинул лапой кусок коры, прибитый ветром к ивняку. Кора, не выдержав нажима, треснула и рассыпалась, выдохнув прелью. Бобер сел, подперев тяжелое тело плоским хвостом, и прислушался. Все спало. Даже листья молчали.

Он перебрал взглядом прутья, выбрал самый прямой и гладкий, потрогал лапами, согнул и, убедившись в его прочности, скусил. С прутом в зубах пошел к камышам, касаясь брюхом земли.

Седой жадно поглядел на сочные стебли камыша, вошел в их заросли, повернув голову набок, чтобы концы прута не стучали. По ровному болоту он вышел к каналу. Положил свой прут в кучу других. Послушал тихие всплески. Это бобриха с бобрятами сплавляла в реку пруты и ветки — запасы на зиму.

Седой забрался на бугор, издали, чтобы не запачкаться, понюхал струйку смолы и вдруг вздрогнул. Тяжело треснула ветка. Лось. Это не страшно. Сразу заныли комары. Лось часто кормился возле бобров и не причинял им вреда. Бобер спустился с бугра, пошел к каналу и погрузился с головой в остывшую за ночь воду.

Три крупных, чуть меньше отца, бобренка деловито выбирали из большой кучи прутья. Сжав добычу пальцами, спешили по плоскому, с вытоптанным хвощом берегу к реке. И как по команде, резко согнувшись, ныряли друг за другом. Вода словно расступалась перед ними, пропуская вниз.

Из-под мутно-зеленой коряги вылезла бобриха, сняла коготком застывшую между оранжевыми зубами стружку, встряхнулась, промывая коричневую шерсть. Она потрогала, прочно ли связаны бобрятами ветки, откусила для порядка острый конец одной и выплюнула. И тут, и там по веткам ползали улитки, оставляя полосы слизи.

Резко взмахнув хвостом, бобриха вылетела на поверхность. Сквозь брызги увидела Седого и, поплыв к нему, тихо, как лодка в берег, ткнулась ему мордой в бок.

Первые лучи слабого солнца смешались с паром над водой. Вдоль берега лежали ветки, укрепленные прутиками. Каждую ночь бобры валили для плотины деревья и, срезав ветки, охапками носили под берег, чтобы вода хранила их свежими всю зиму.

Зимой бобры плавают бок о бок в спокойной воде, и лед, как крыша, оберегает их от опасностей. Сквозь лед, размытый изнутри водой, просачивается оранжевый свет, и воздух между льдом и водой теплый. Можно подплывать к кладовке, есть зеленые ветки или носиться взапуски, разрезая воду сильными телами. И можно слушать, прижавшись друг к другу в теплой хатке, треск деревьев в лесу.

Бобрята ждали. Слабая волна ткнулась в стенку. Перегоняя друг друга, они бросились к выходу. Внизу была видна другая комната — сушилка, где

54