Костёр 1976-03, страница 58

Девушка в платке

Девушка с бурачком

КИСТЬ

нецианов,— самое подходящее для этюдов! Пойдемте-ка в лес!

И они отправились в небольшой лесок, где крестьянские девушки собирали ягоды.

— Вы только взгляните, господа! — сказал Венецианов.— Какие красавицы. Учась в Академии, я исколесил всю Италию вдоль и поперек, но, поверьте мне, не найти более замечательных, более красивых и живописных девушек, чем наши, русские! Зачем изображать сцены из римской истории! Разве видели мы своими глазами сражения Юлия Цезаря! Переход Ганнибала через Альпы? Разве они нас волнуют? Лишь повинуясь приказу профессора в чиновничьем мундире, холодно и равнодушно рисует на эти темы студент Академии. Взгляните, насколь

ко ближе нам, чем греческие и римские герои, вот хотя бы та девочка с бурачком, собирающая ягоды?

Услышав, что барин говорит о ней, девочка обернулась. Венецианов и его ученики залюбовались ее прекрасным лицом, здоровым, густо покрывавшим щеки румянцем, красиво вышитой рубашкой и зеленым сарафаном. Множество самых разнообразных чувств выражало девичье лицо: тут и легкий испуг, и удивление, и досада.

Картина, на которой вы можете увидеть эту девушку, находится в Государственном Русском музее. Она так и называется — „Девушка с бурачком".

Картины Венецианова просты. В них нет ничего придуманного. Ведь когда знаешь, что тебя рисуют, то поневоле напрягаешься, теряешь спокойствие.

О крестьянках Венецианова этого не скажешь.

Вглядитесь в его изумитель

ную по теплоте чувства картину „Гадание по картам".

Представьте себе темный вечер. Проходя мимо людской, художник заглянул в приотворенную дверь и увидел двух горничных, гадавших на картах. Осторожно, стараясь не спугнуть, смотрел он на эту спокойную, дышащую миром сценку... Потом, поднявшись к себе в мастерскую, принялся за работу.

Наверное, так оно все и было. Впрочем, почему „наверное"? Замыслы всех его работ рождались в наблюдении за повседневной жизнью.

Целые поколения русских художников воспитывались на художественном наследии Алексея Гавриловича Венецианова. Его полотнами восхищались Репин и Суриков, Куинджи и Маковский.

И до наших дней сохраняют „Крестьянские женщины" Венецианова свое обаяние и притягательную силу.

Д. НОРИН