Костёр 1976-11, страница 30

ПУТЬ ЧЕРЕЗ МИССУРИ

Лизелотта

ВЕЛЬСКОПФ-ГЕНРИХ главы из романа Рисунки К. Овчинникова

Токей Ито не двигался. Он смотрел вслед всадникам. Потом повернул коня и пристально взглянул на друзей. — Вы все слышали?

— Да, — ответил Четанзапа, — и мы хотим посоветоваться с тобой, что нам делать.

Вождь насупил брови.

— Советоваться не о чем. Вы переправитесь с нашими палатками через реку. Я останусь здесь, чтобы отомстить за моего отца Матота-упу и буду держать врагов до тех пор, пока вы не достигнете лесных гор по ту сторону границы.

— Ты останешься, — не выдержал Четанзапа,— и отдашь себя на растерзание этому полчищу уайтчичунов, которые жаждут награды за твой скальп. Ты думаешь, Черный Сокол рассядется в лесных горах на бизоньей шкуре, в то время как эта свора станет терзать тебя, словно волки, напавшие на бизона? Ты хочешь, чтобы твое имя было в чести, а наши — покрыты позором! Знай же, я не покину тебя!

— И я не покину тебя!—сказал Бобер.— Умрем, но умрем, как мужчины! На это мы готовы! Лучше не жить, чем еще раз предать Токей Ито!

— Я не покину тебя! — крикнул Шунктоке-ча, но уже в следующий миг пожалел о прозвучавшем в его словах упрямстве: он увидел, как изменилось лицо Токей Ито.

— Я сдержу свое слово, и вы не помешаете мне! Я повел вас через Илистую воду, в свободную страну, и вы будете там со своими женами и детьми. — Взгляды Токей Ито и Че-танзапы встретились.—Ты, Черный Сокол, сын Солнечного Дождя, поклянешься мне на священной трубке, что переправишь наших и не вернешься назад. Но если ты не желаешь мне подчиняться и мои слова для тебя пустой звук, скажи об этом прямо, и я убью себя сам.

— Ты хочешь умертвить себя, если мы тебя не послушаемся, — огорченно и сконфуженно произнес Четанзапа. — Но ведь если мы послушаемся, это и будет твоя смерть. Ты и сам не веришь, что ускользнешь от этой стаи поджидающих тебя койотов, да еще попытаешься задержать их, пока мы не достигнем лесных гор.

— Четанзапа, я верю в то, что говорю. И раз вы этого хотите, я ускользну от шайки поджидающих меня койотов и вернусь в наши палат-

Продолжение. Начало см. в «Костре» № 10, 1976 г.

ки, как только вы перейдете границу. Да, я сделаю это, раз я вам еще нужен. Я сделаю все, что смогу, чтобы вернуться к вам.

— Но кто же сообщит нам о тебе?

— Гром Гор — сиксик, он может остаться на этом берегу реки, чтобы сообщить вам обо мне. Он не дакота. За него я не давал уайтчичунам никаких обещаний.

— Ты принуждаешь меня, вождь... Но жизнь моя принадлежит тебе, и клянусь — я переправлю наши палатки.

Вернувшись в лагерь, мужчины пустили мустангов в табун и вместе с Токей Ито направились к жрецу Хавандшите. Священная трубка пошла из рук в руки. В свое время ее дымом было закреплено решение воинов переселиться на чужбину, теперь она перед небом и землей подтверждала решение вождя.

Трубка еще дымилась, когда Шунктокеча, куривший последним, вернул ее на хранение Уиноне. Он последовал за Токей Ито, уже вышедшим из палатки старика. С опущенной головой шагал Шунктокеча за вождем. Склон никогда не был для него так крут, послеполуденное солнце никогда не казалось таким невыносимым. Ведь это он в пылу схватки расстрелял последние патроны вождя. Это из-за него вождю придется выйти под пули Рэда Фокса со стрелами.

День ото дня, с часу на час спадала вода. Показались луга. Влажная и размокшая лежала на земле бурая перезимовавшая трава, она резко отличалась от молодой зелени, что была выше области затопления. Виднелись потерянные потоком деревья. Женщины оттаскивали в сторону вздувшиеся трупы утонувших животных. Шум бурлящего в главной долине потока становился слабее. Когда Грозовая Тучка сбежала вниз к краю лога, она увидела, что в долине показались из воды верхушки бугров, тянущихся вдоль берега реки. На долину, полную грязи и мутных луж, с виднеющимися там и сям обломками деревьев и трупами животных смотреть- было страшно.

До переправы оставалось еще два дня.

И вот Грозовая Тучка снова в лагере, снова ждет. Она охотно поговорила бы с Ситопана-ки, и та, конечно бы, рассказала ей кое-что о землях, лежащих по другую сторону Мини Со-се. Но дочь вождя чужого племени была молчалива и грустна, да и языка дакотов она все равно не знала. Грозовая Тучка все-таки нет-нет да и посматривала на эту черноногую, ко

27