Костёр 1976-12, страница 56

блескивала седина. Он медленно провел рукой по волосам и спрятал их у себя. Забрал он у . врага и нож, которым был убит отец.

Звезды исчезли. Растаяла серая пелена утренней дымки. Появилось солнце. Утренние его лучи согрели дакоту. Он снова осмотрел лог и обнаружил, что двое все-таки сумели туда пробраться. Они тщательно замаскировались, но в одном месте Токей Ито увидел голенище коричневого сапога, еле отличимое от коры мокрого дерева; другой выдал себя стволом ружья, который бросался в глаза среди ивняка.

Токей Ито положил Гром-железо на край ложбинки. Выстрел разорвал утреннюю тишину. Испуганно взлетели и понеслись прочь птицы.

Ствол ружья в ивняке исчез. Второй лазутчик выстрелил. Пуля просвистела рядом с Токей Ито. Вождь ответил. Коричневый сапог дернулся и попытался получше укрыться. Дакота выстрелил еще раз. Послышался стон, потом раздалось несколько беспорядочных выстрелов. Больше оба лазутчика себя никак не проявляли. Они не могли покинуть своих позиций, не вызвав смертоносного огня дакоты. И помочь им сейчас, без риска получить пулю, никто не мог.

Наступил полдень. Противники не хотели лезть под огонь одного из лучших стрелков здешних мест. Время шло, и таким -образом осуществлялось намерение вождя задержать врагов. Токей Ито был далек от того, чтобы гордиться выпавшей ему ролью, своим успехом, но он был очень доволен, что белым охотникам за скальпами и индейцам-изменникам приходится так дорого платить за попытку расправиться с одной-единственной «краснокожей собакой».

К вечеру Токей Ито увидел, что из низины ковыляет с трудом его раненый мустанг. Он шатался, вздрагивал, спотыкался, но все-таки тащился к своему хозяину. Осаждающие не стреляли по нему, они видели, что он и так едва жив.

Всю ночь раздавалась в темноте песня Унчи-ды. Враги не отважились напасть.

И вот снова наступил день. Еще один день, когда враги боялись показаться дакоте на глаза. Они ждали. А взгляд Токей Ито все чаще и чаще обращался на юг. Там вдали Лошадиный ручей. Там на Белой реке оставались еще братья и сестры по племени, безропотно переносящие голод и гнет уайтчичунов, ведь пока ушла лишь небольшая горстка, чтобы начать новую жизнь. Вождь провел рукой по седым волосам отца, которые он теперь всегда будет носить за поясом. Да, он должен убежать от уайтчичунов, он должен жить для своего народа.

Прошел день. Снова солнце склонилось к западу и закатилось. Снова землю окутала тьма. И в эти первые безлунные часы ночи нужно было быть особенно внимательным, впрочем, Токей Ито не приходилось делать для этого

особых усилий: глаза и уши его действовали как бы сами по себе, отмечая малейшие шорохи и движение. И Буланый ночью становился особенно чутким. Он тоже был настороже. Слышно было, как он изредка пощипывал траву и медленно пережевывал ее своими крепкими зубами.

Со стороны лога выстрелили. Дакоту резко ударило по голове, красные круги завертелись у него перед глазами. Напрягая волю, он сполз в ложбинку, откуда неосторожно высунулся в темноте. Руки его нащупали ружье, и он выстрелил в ответ, даже не соображая куда. Там, внизу, не должны догадаться, что он хоть на миг вышел из строя. Иначе он пропал, и его скальп попадет в руки врагов.

За выстрелом дакоты последовали ответные выстрелы, но в него уже было не попасть. Раненый достал полоску лыка и нащупал рану. Руки его стали мокрыми от крови, но повязку он все-таки наложить сумел. Потом руки его бессильно упали, и он прилег. Снизу больше не стреляли. Токей Ито сознавал, что сам виноват: когда начала выходить луна, нужно было спрятаться. Припоминая направление, откуда раздавались выстрелы, он решил, что это из-за той высокой ивы, которая вызывала уже его подозрения.

Что-то шершавое, мокрое прошлось по его спине. Это Буланый лизнул своего господина.

— Ну, пошел, пошел прочь, — незлобиво шепнул дакота верному другу, и Буланый как будто понял его, он опять отошел к кобыле, а потом и вовсе выбрался из ложбинки.

Вождь поплотнее затянул на голове лыковую повязку. Пуля лишь задела голову, последствия контузии уже проходили.

Далеко на севере Токей Ито заметил пылающую точку. Призрачный огонек был еле различим. Может быть, это сигнал, что колонна перешла спасительную границу Канады и достигла лесных гор? Значит, они двигались быстро. Видно, Четанзапа, сын Солнечного Дождя, заставил их поспешить. Это хорошо. Значит, уже можно и даже нужно попытаться ускользнуть от врагов.

Токей Ито чувствовал вокруг какое-то движение. Оно было совершенно бесшумным. Но острые глаза его все же замечали то тут, то там перемещающиеся тени. Эти движения были едва уловимы, временами ему казалось, что это шевелится сама земля или трава. Но тени приближались, и можно было увидеть, как ко-лышатся стебельки трав. У излучины наклонилась ветка ивы, хотя не было ветра. Буланый поднял голову и забеспокоился.

Они приближались, сомнений больше не было. И несомненно начали подползать сразу же с наступлением темноты. От лога, по гребню холма, снизу из прерии — подкрадывались отовсюду. Их много, и кому-то из них суждено погибнуть, но они знают, они почти уверены в том, что скальп все-таки добудут.

Токей Ито снял путы с рыжей кобылы, приготовил лук и стрелы: расстояние до врага уже

S3