Костёр 1977-04, страница 53полнеба. Айсберги, как и «Обь», выплывали на север. Поморники, кружащие над мачтами, вскоре повернули на юг и пропали за горизонтом. Но тотчас же к судну пристроились другие птицы — капские голуби. Они летели низко вдоль бортов, то обгоняя дизель-электроход, то отставая от него. — Почетный антарктический эскорт, — пошутил Олег Иванович, указывая на птиц, молчаливо летящих вдоль бортов. Они втроем — Олег Иванович, Анджей и Пиня — прогуливались по шлюпочной палубе. Солнце било в глаза. Солнце играло на стеклах иллюминаторов и высекало из них зайчиков. Солнечные зайчики бродили по настилу палубы, словно живые. Когда судно наклонялось на борт, вползая форштевнем на льдину, зайчики испуганно шарахались по сторонам, но потом как ни в чем не бывало снова появлялись на палубе. — Смотрите! — крикнул Анджей, прикрывая ладонью глаза от солнца. — Пингвины! Вдоль широкого разводья, к которому направлялась «Обь», стояло десятка полтора императорских пингвинов. — Наверное, после рыбалки отдыхают, — предположил Олег Иванович. — Прощайся-ка, Пиня, со своими сородичами. Когда их увидишь теперь? — Никогда, наверное, пан доктор, — сказал Анджей. Заметив пингвинов, Пиня забеспокоился. Юркнул за релинговое ограждение к шлюпке, нависающей над бортом, и пронзительно закричал, вытягивая шею. Пингвины на льдине насторожились и как по команде задрали головы вверх. Пиня снова закричал. Перья у него на голове взъерошились. Пингвины возбужденно загалдели. Один из них выскочил вперед и замахал крыльями, словно собираясь взлететь, а потом прокричал резко. Звук его голоса был похож на треск ломающегося дерева. И тут Пиня прыгнул за борт. Он грузно шлепнулся в воду и, взметая фонтаны брызг, быстро поплыл к пингвинам, галдящим и суетящимся на краю льдины. — Пингвин за бортом! — крикнул Анджей. — Пингвин за бортом! — закричал Олег Иванович, перегибаясь через поручень. — Человек за бортом! Кто-то на кормовой палубе швырнул в воду бело-красный спасательный круг. — Надо попросить капитана немедленно остановить судно! Надо поднять Пиню на борт! — Анджей побежал было на верхний мостик, но Олег Иванович остановил его. — Не надо! Он сделал выбор. — Как не надо?! Почему? — А вот так! — Олег Иванович развел руками. — Пингвин сам решил, где лучше. Пиня выбрался на льдину. Его окружили пингвины. Блеснула на солнце серебряная цепочка и тотчас же погасла. Льдина с пингвинами скользнула вдоль борта и закачалась на волне, поднятой судном. ПИСЬМО ТРЕТЬЕ Когда Пиня очутился за бортом, он не знал, что умеет плавать, но вдруг его крылья, подобно ластам, сами стали разгребать воду, и он поплыл. Оказалось, плавать так же просто, как ходить. — Пиня! Пиня! — слышал он материнский голос и плыл все быстрее и быстрее. Когда до льдины, на которой стояла Кия, оставалось с полметра, он сделал сильный гребок, рванулся вверх и, словно пробка, выскочил из воды. — Молодец! — закричали пингвины и замахали крыльями. — Лапы вытягивай! Пиня вытянул лапы, коснулся края льдины и забалансировал крыльями, чтобы не свалиться в воду. — Какой красивый у Кии сын! Какой высокий!— загалдели пингвины. — Вылитый Кир-Кир!.. Кия обняла Пиню крылом и взволнованно сказала: — Вот я и нашла тебя! Как ты вырос, сынок!.. Анджей глянул через плечо Олега Ивановича на исписанный листок бумаги. — Пан доктор, не пропадет наш пингвиненок! Все будет очень хорошо! Ведь мы же его воспитали! Олег Иванович улыбнулся, медленно поднялся из-за стола, смял в ладони недописанное письмо и швырнул его в урну. — Пойдем на палубу, Анджей. Воздухом свежим подышим. Добже? — Добже, пан доктор! Добже! «Обь» выбралась изо льдов. Со стороны океана шла крупная зыбь и раскачивала судно. Волны с сыпучим звоном разбивались о форштевень и обдавали полубак тяжелыми брызгами. Над мачтами, раскинув двухметровые крылья, кружили дымчатые альбатросы — стремительные и красивые птицы. ЭПИЛОГ Мы отправлялись в Антарктиду. «Обь» стояла в Ленинградском порту. Судно заканчивало погрузку и готово было вот-вот отдать швартовы и взять курс к далеким берегам. За несколько часов до отхода мне удалось 49 |