Костёр 1977-10, страница 10

Заведующий политической частью департамента полиции П. РАЧКОВСКИЙ»

Из матросских писем

«...Любезная Глафира Ивановна, я, как вы велели, поинтересовался у старшего офицера, когда уволят со службы запасных, призванных на время войны, на что мне было внушено, что это не мое собачье дело. Меж матросами ходят об этом разные разговоры, и кто говорит, что до Рождества нас всяко отпустят, а кто и в этом сумлевается. Душа моя изнылась от ваших писем — поблагодарите от меня дьячка, что он взялся написать вам — и кусок встает поперек горла, когда я думаю, какую терпите вместе с детками нашими нужду. Сходите,

Глафира Ивановна, до моего старшего брата Степана, поклонитесь ему от меня и позычайте у него два мешка какого даст зерна и еще что даст, скажите, что Федор по возвращению со службы вернет.

Ночью приснился мне наш померший в прошлую зиму Санька. И шел он голенький, аж синий от холода, по раскисшей дороге, а ноги все в глине вязнут, вязнут. Увидел он меня и руки ко мне тянет, чтоб я, значит, вытяг его из грязи и к себе взял. Я к нему тянуся, прямо рвусь, а шагу сделать не могу. И он ко мне не может — затягивает его в жижу, будто в трясину. Рванул я к нему со всех сил, да только голову о трубу расшиб позаправдашнему, потому что койка моя подвесная, под трубой висит. Одно мне понятно, когда на войне люди гибнут, а когда дитя малое помирает от голодного бессилия, в то время как отца держат вдали от войны, мне это непонятно. На кой ляд держать запасных многосемейных под ружьем, когда и пахать надо, и сеять, а кому пахать, ежели по всей России запасных забрили в солдаты да матросы.

У нас на броненосце стряслось одно дело,

ше просить, в видах государственной важности своевременного раскрытия военного заговора, не признаете ли вы возможным сделать распоряжение о представлении исп. об. начальника губернского ж.у. в Севастопольском градоначальстве и Евпаторийском уезде подполковнику Вельскому права просмотра корреспонденции нижних чинов, как с означением «до востребования», так и по тем адресам, кои подполковник Вельский, по сношении с вице-адмиралом Чухниным, признает подозрительными.