Костёр 1980-02, страница 23

ного вида. Он возился возле грузов, которые надлежало в конце дня отправить на базу экспедиции, караулил самолет, пока летчики уходили в палатку обедать. Иногда его брали в маршрут. Он гордо восседал на металлической жердочке между . креслами пилотов — земля сверху казалась ему похожей на страницы любимых детских книжек-игрушек.

И даже получал Вовка заработную плату.

Правда, она была там не очень нужна. За покупками разве что в соседнюю берлогу можно отправиться, да и то неизвестно, как медведица встретит. Но закон есть закон. Раз в месяц прилетала из экспедиции кассирша. Отец оставлял у нее несколько рублей собственной получки, и она чертила специальную ведомость для Вовки.

Он появлялся в палатке кассирши в тот момент, когда там собирались все свободные от маршрутов люди. Важный, причесанный, с дочиста отмытыми руками, степенно занимал очередь за зарплатой. Разборчиво расписывался в ведомости — он уже был грамотным. И счастливо зажимал в ручонках деньги — не простые, а заработанные. Начальник, сам далеко еще не старый человек, заводил деловой разговор:

— Вовка, что же ты купишь?

— Школьную форму, пластилин и велосипед, — выкладывал он. — А на остальные — мороженого. Сто порций.

Так и прожил наш юный герой все лето и осень в Ханты-Мансийской тайге, километрах в ста от фактории. А по соседним партиям, поселкам, зимовьям шла веселая байка о мальчонке, принимающем самолеты.

На следующий год надо было идти в школу. Пришлось Вовке уехать в Сумскую область, домой.

Так оборвалась связь семьи Новиковых с нефтяной Сибирью.

Но Сибирь постоянно напоминала о себе: то строчкой в газете, то голосом радио, то забавным воспоминанием, возникавшим внезапно за семей-

I

V

ньш разговором или в кругу ровесников. И когда Вовка уже закончил школу, ради которой уехали в свое время Новиковы из тайги, отслужил действительную в армии и планировал дальнейшую жизнь, он вдруг почувствовал, что его тянет в страну своего детства, где он был «начальником аэродрома».

Он полетел в Тюмень. И тут такая удача! Только было собрался разыскивать бывшего начальника партии, а тот сам на улице встретился.

Вовка подал отцовское письмо.

Начальник партии спросил: . — Ты-то сам куда хотел бы?

— В старые места, — сказал Владимир.

На следующий день новый помощник бурильщика вылетел к месту работы.

Спустя два месяца пришло письмо.

«Полдня пробродили по берегу, — писал Володя. — Отыскал даже самодельный стол, на котором в ведомости расписывался, он покосился, травой порос, но существует по сию пору. Себя вспомнил, родителей. И столько сил прибавилось, будто живой воды попил. Пригласил родителей в гости. Пусть посмотрят, как изменилась тайга, которую они начинали обживать. Уверен — обрадуются!»

Не очень долго проработал Володя в старых своих местах Вскоре его предприятие завершило там бурение газовых скважин и в полном составе перешло на новый нефтяной гигант — Самотлор.

Он вернулся в нефтяную Сибирь, Вовка — начальник аэродрома. И она вошла в его судьбу уже не как игра, а как дело всей жизни, сегодняшней и будущей.

Почему же мы в начале сказали, что эта история не имеет конца?

Потому что родился в городе сибирских нефтяников еще один Вовка — Владимир Владимирович. Отец с нетерпением ждет, когда подрастет его парень. И будет у сибиряка Вовки свой аэродром или своя буровая.

ПОЛЕТ

На катке при свете лунном, Шалой вьюге вопреки, Зазвенели, словно струны, Серебристые коньки.

По дорожке синеватой, Где лучатся фонари, Мчатся быстрые ребята Стайкой, словно снегири.

Обжигает ветер лица, Припускает снегопад, А девчонки, как синицы, За мальчишками летят.

Словно крылья, на косичках Банты яркие — вразлет. На катке почти по-птичьи Ветер весело поет.

Николай АЛТУХОВ

Рисунок И. Турина

19