Костёр 1980-06, страница 32

Много лет тому назад, — начал он, — один тяжелое дерево уступало сильным рукам — тети-

из моих предков получил в подарок от всесильного бога Шивы лук. Он был столь тяжел и крепок, что никто никогда не мог ни поднять, ни натянуть его. Сегодня этот лук будет вынесен на площадь. Тот, кто сможет согнуть его, станет мужем моей дочери. Я сказал!

С этими словами царь кивнул слугам. Те устремились во дворец и вскоре вернулись, сгибаясь под тяжестью необычной ноши. Увидев, сколь велик лук и как толста его тетива, женихи приуныли.

Слуги дотащили лук до середины площади, положили на землю и удалились.

К нему по-одному стали подходить женихи.

Сначала силу пробовали самые молодые. Они приближались к луку, брались за него, напрягали мышцы, пот струился по их лицам, но никто не смог даже на палец оторвать его от земли.

Затем выступили женихи постарше. Это были настоящие силачи. Они выходили на середину площади, гордясь своим ростом, силой рук и прежними подвигами. Некоторым из них удавалось приподнять конец древка и даже ухватиться за тетиву, но... лук падал, а тетива оставалась недвижимой.

И вдруг в толпе раздался ропот.

Из шеренги женихов вышел чернобородый воин. Его глаза горели жестоким огнем. Он подошел к луку и без видимого усилия приподнял его с земли". Все ахнули, царь привстал с сиденья, а Сита почувствовала, как страх проникает в ее сердце.

— Кто это? — спрашивали друг у друга жители города.

Воин упер конец лука в землю, ухватился одной рукой за древко, ладонь другой наложил на тетиву. Толстые кривые пальцы впились в нее, мышцы рук напряглись и стали похожи на камни. Тетива начала медленно оттягиваться.

Среди женихов послышались горестные крики.

— Уж не сам ли это Равана — непобедимый? — заговорили в толпе.

Богатырь напряг все силы. Жилы на его лбу надулись, концы лука начали сближаться. Но... раздался звон, подобный звону сабли, тетива вырвалась из рук, лук распрямился и упал на землю.

И тогда богатырь издал ужасный рев. Он топал ногами и ревел, как раненый слон. Глаза его налились кровью, облик, до того четкий и ясный, стал зыбким. Тело потеряло прежние очертания, вместо одной головы выросли десять, а две руки превратились в двадцать.

— Горе, горе нам! Это и верно Равана,

царь бро-

- за-

ракшасов, демон среди демонов, владыка дящих ночью, воин, не знающий жалости!-кричали в толпе.

Не успела испуганная Сита разглядеть того, кто чуть было не стал ее мужем, как ракшас поднялся в воздух и исчез, как исчезает столб пыли, развеянный ветром.

И тогда на площадь вышел Рама. Он подошел к луку, медленно поднял его и, разведя могучие плечи, стал натягивать тетиву. Черное, блестящее

ва все дальше отделялась от древка и, наконец, лук не выдержал: раздался треск, похожий на удар грома, крыши домов задрожали — лук разлетелся пополам.

Крики радости переполнили площадь.

— Он победил! Слава царевичу из Айод-хьи! — кричала толпа.

Царь встал, подняв в приветствии руки, а Сита вышла из беседки, приблизилась к Раме и, потупя глаза, возложила на него венок.

Сыграли свадьбу. Рама вернулся во дворец отца и стал помогать ему править.

Вместе с ним в Айодхью приехала Сита.

Кайкейя

Шли дни. Старый раджа с каждым месяцем чувствовал себя все хуже и хуже. Наконец настал час, когда он решил передать Раме царство и

О

удалиться на покои.

Но, кроме жен, от которых родились Рама и Лакшмана, у раджи была еще одна — самая молодая — жена по имени Кайкейя. У них тоже был сын.

Служанкой Кайкейи была кривобокая горбунья, существо злобное, ненавидящее весь мир.

И вот однажды эта служанка вышла из дворца, чтобы послушать городские сплетни, и заметила, что улицы полны какой-то особой празднич-

О

НОИ суетой:

«Что это готовится?» — удивилась она и обратилась к первому же встречному с этим вопросом. Тот узнал ее.

— Ты живешь во дворце и не знаешь?—удивился он. — Ведь завтра нашим государем станет мудрый и добрый Рама. Отец уступает ему власть. Все уже готово к коронованию!

Он удалился, весело напевая, а горбунья, дрожа от гнева—она ненавидела статного и красивого Раму, бросилась назад во дворец. Там она разыскала Кайкейю.

— Беда, беда, о махарни! — запричитала служанка.— Ты сидишь у окна и любуешься в саду павлином, а Рама уже готов надеть на голову корону отца... Почему ты не побледнела от испуга?

— Я уже слышала эту новость от самого Рамы, — спокойно ответила Кайкейя. — Так будет лучше, это решил сам раджа. Почему я должна бледнеть? Мне бояться нечего.

— Разум покинул тебя, госпожа! — жала горбунья. — Разве ты не понимаешь, как изменится теперь твоя жизнь? Сегодня ты любимая жена правителя, первая среди трех жен, а завтра? Он покинет дворец, и ты станешь никем. Рама коварен, он не захочет делить власть — он изгонит из страны твоего сына. А его мать? Она только притворяется доброй. Она начнет унижать тебя и превратит в простую служанку!

Кайкейя была доброй, но недалекой женщиной. Услыхав слова горбуньи, она испугалась. «А что, если и верно Рама и его мать до сих пор только притворялись моими друзьями? — подумала она.

продол-

29