Костёр 1980-11, страница 36

/

/

/

/

РАССКАЗ

Федор КЛМЛЛОВ Рисунок Д. Титова

Мальчик проснулся среди ночи с ощущением, что кто-то ходит вокруг дома, трясет дряхлые ставни, гремит ржавыми листами железа на крыше, дергает дверь, пытаясь проникнуть в дом. «Дедушка!» — шепотом позвал мальчик, но тут же вспомнил, что дедушки рядом нет, — он был один во всем громадном доме с грустными, матовыми от осевшей пыли окнами. И тогда мальчик натянул на голову одеяло, но страх не исчез, даже напротив, ему показалось, что уже кто-то отворил двери и теперь приближается из самого дальнего конца дома к той комнате, где стояла его кровать. И мальчик вскочил на ноги, но, не понимая, куда бежать: в дверь или в окно, он закружил по комнате, затем рванул разболтанный крючок и очутился на крыльце.

Осенние ветры раскачивали деревья, сухой травой застилали землю, и клубилась над землей пыль, похожая на пепел далеких пожарищ. Мальчик опустился на верхнюю ступень, ощущая спиной страшную тишину пустых комнат. «Дедушка!.. Дедушка!..» —сжавшись в комок и обхватив колени руками, снова прошептал он.

Дедушка уехал еще днем на маленькой дрезине, похожей на тележку. Он раскачивал рукой высокий рычаг и, оборачиваясь, кричал мальчику, что вернется до заката. Потом он ничего не кричал, только оборачивался, и его седая борода на фоне черного халата казалась белым шейным платком, какие носили в кино бесстрашные люди ковбои.

Вообще-то мальчик жил в городе, но неделю назад мать высадила его на степном разъезде, где из всех поездов останавливался только один, да и то на минутку. Дедушку мальчик заметил еще издали—он одиноко стоял под проводами. Мать всхлипнула, когда мальчик спрыгнул со ступенек на хрустящий гравий, и протянула ему чемоданчик, а поезд уже тронулся, и мальчик, оглянувшись, увидел только белые занавески вагона-ресторана, где мама работала буфетчи

цей. Прогрохотал последний вагон, и они с дедушкой остались вдвоем в бескрайней степи.

Дедушка числился сторожем при глиняном карьере, но на карьере уже давно не вели никаких разработок, и деревянный барак для рабочих пустовал. За неделю ни одна живая душа не приблизилась к бараку, и наверное, дедушка и сам не знал, от кого он сторожит карьер и пустой барак.

Заслышав чьи-то легкие шаги, мальчик встрепенулся, но тотчас сердце его судорожно сжалось— он увидел лохматую голову зверя. Горячее дыхание обожгло его щеку, но по запаху он уже понял, что это собака, и в каком-то порыве мальчик вдруг обнял собаку, прижал ее к себе и заплакал. Собака лизнула его в подбородок, затем деликатно освободилась, поднялась на ступеньку, еще на одну и села рядом с мальчиком. Мальчик снова обнял ее за шею, на этот раз ощущая, как она сама дрожит, и одновременно удивляясь тому, что она появилась здесь среди ночи. Откуда пришла она?.. Наверное издалека, устала, как видно. Мальчик подумал, что собака хочет есть, но хлеб лежал в доме, в той комнате, где слышались ему шаги. «Пойдем, — сказал мальчик, отворяя дверь, — я дам тебе хлеба». Дверь тягуче заскрипела, и собака не пошла. Без собаки и мальчик не решился входить в дом, поэтому он закрыл дверь и вновь опустился на ступеньку крыльца.

Собака продолжала сидеть рядом, но взгляд ее был устремлен в ночь, и мальчик вдруг испугался, что собака уйдет, бросив его одного. Желая удержать собаку, он стал негромко рассказывать ей, как приехал погостить к дедушке. «Моя мама буфетчицей в поезде,—сказал он.— Она все время в разъездах, а меня она берет с собой. Знаешь, сколько я уже объездил станций?.. Не сосчитаешь!»

Собака слабо шлепнула хвостом, то ли одобряя его рассказ, то ли намекая, что ей уже пора уходить.

«Э-э, — сказал мальчик поспешно. — У нас еще верблюд есть. У дедушки. Идем, я покажу тебе его, знаешь, какой он высокий?!» Вздрагивая и ежась, он спустился с крыльца и свернул за дом, где, привязанный к железному колышку, лежал старый верблюд.

Здесь, за домом, ветер дул еще сильнее, еще пронзительней, и, чтобы согреться, мальчик взгромоздился между мохнатыми горбами.

«Иди ко мне!» — позвал он собаку, но собака заскулила и отошла в сторону. «Еще уйдет!» — испугался мальчик й уже собрался слезть с широкой спины верблюда, как ночь над его головой качнулась — верблюд встал на ноги, и мальчик вдруг оказался среди звезд, и они, такие холодные, засияли перед глазами. Где-то далеко внизу была земля — оттуда слышалось испуганное поскуливание собаки, она повизгивала, призывая мальчика спуститься, но мальчик уже не мог ее разглядеть.

Собака залаяла, пытаясь остановить верблюда, она даже схватила зубами веревку с выдернутым колышком, попробовала упереться, дергая

33