Костёр 1982-10, страница 29

РАССКАЗ

Н. ФЕДОРОВ Рисунки Л. Ивашенцовой

Новый год мы с родителями ездили встречать в Москву к папиной сестре. А когда рано утром второго января возвращались домой, я еще издали увидел около нашей парадной знакомую Ген-кину фигуру. Фигура нетерпеливо топтала чистый свежевыпавший снежок и хлопала замерзшими ладонями, словно аплодируя нашему появлению.

— Здорово, — сказал я небрежно и даже вроде бы сердито, потому что был страшно рад видеть Генку. Ведь мы с ним не встречались целый год!—Чего это тебе не спится, мыслитель?

— Какой там сон! — закричал Генка и замахал руками. — Некогда сейчас дрыхнуть. Дуй скорей домой, делай там что тебе надо и живо выходи. По дороге все расскажу.

Я не стал препираться и выяснять подробности, а побежал наверх. Уж если Генка в каникулы в девять часов утра на ногах, то сопротивление бесполезно.

— Куда идем? — спросил я, когда мы шагали по улице.

— В драмкружок, — деловито ответил Генка.— Будем учиться на артистов.

— Все понятно. А торопимся мы потому, что вечером у нас премьера: «Царь Федор Иоанно-вич» в Пушкинском театре. Ты, конечно, царя играешь.

— Ничего, тебе не понятно, — сказал Генка и остановился. — Ты знаешь, что сказал Вильям Шекспир?

— Кому, тебе?

— Почему это мне? Всем людям.

— Ну, и что он сказал?

— Он сказал: весь мир — это театр. Чувствуешь мысль?

— Ну и что?

— А то. Вспомни, о чем нам Татьяна Алексеевна на последнем уроке перед каникулами говорила? О призвании говорила.О том. что в каждом человеке талант сидит, говорила. Надо только суметь его найти. А как его, спрашивается, найдешь, если мы с тобой, кроме школы, уроков да шайбы с клюшкой, ничего не видим.

— Почему это, ничего? — сказал я. — В первой четверти, к примеру, мы на «Щелкунчика» ходили.

— Вот именно, — сказал Генка. — А во мне, может, какой-нибудь Миклухо-Маклай сидит. Или братья Райт.

— Так сразу вдвоем и сидят?

— Что значит вдвоем?

— Ну, братьев, их же двое было.

t — Да ну тебя! — отмахнулся Генка. — В общем, ты как хочешь, а я свои таланты зарывать в землю не намерен.

— Ладно, ладно, успокойся. Никто тебя не заставляет таланты зарывать. Да и земля сейчас мерзлая, не очень-то покопаешь. Но имеется вопрос: а почему, собственно, ты именно в этот кружок записался? Может, в тебе, к примеру, Шуберт сидит? Или Мичурин? А ты, вместо того, чтобы сочинять фуги и кантаты или морковку с виноградом скрещивать, будешь из папье-маше груши срисовывать.

— Наконец-то твоя голова начинает соображать, — снисходительно ответил Генка и торжественно извлек из кармана какую-то бумажку.

— Это чего еще? Список талантов? — спросил я.

— Почти, — сказал Генка. — Это, мой друг, список кружков, куда я записался. Ну и для тебя двери не закрыты. Значит, так. Сейчас у нас театр, потом авиамодельный, затем лепка, бальные танцы и вечером лобзик. Завтра юннаты, инкрустация по дереву, шахматы, художественная вышивка и это... Эх, черт, не могу прочесть... Ага, разобрал: юный эн-то-мо-лог. Во как!

— Это что за зверъ?

— Точно не знаю. Кажется, про блох что-то. Еще у меня в запасе мелодекламация, горн и барабан, резьба по ганчу, художественный свист и юный друг пожарных. Так что со мной не пропадешь. Пошли быстрее.

В драмкружке царила невероятная суета и неразбериха. Готовилась премьера спектакля «Баба Яга и ЭВМ». Маленькая круглолицая преподавательница, походившая скорей на старшеклассницу, вихрем носилась по залу, отдавая команды.

— Анна Андреевна, новенькие пришли! — крикнул кто-то из артистов, заметив наше появление.

— Очень кстати, очень кстати, — затараторила Анна Андреевна, подбегая к нам. — Дефекты речи имеются? Картавость, шепелявость? Впрочем, это не важно. Главное, чтоб не было заикания. Заикания нет?

— Нет, — ответили мы хором.

— Вот и отлично. Будете играть собак. Давайте на сцену, живенько!

— А текст? — спросил Генка. — Мы же текста не знаем!

— Текст простой: гав! гав! И главное, помните: вы очень злые заколдованные собакй. Расколдовать вас может только ЭВМ, если пионер Вася правильно заложит в нее программу. Свирепый Змей Горыныч поручил вам охранять вход в пещеру, где лежит волшебный транзистор. После слов мельника: «Только бы Змей Горыныч не проснулся», вы выскакиваете из пещеры и с лаем гонитесь за королем и мельником. Все понятно?

— Понятно, — сказал Генка. — Исполним в лучшем виде. На клочки разорвем, если надо.

— На клочки не надо, — сказала преподава-

24