Костёр 1983-05, страница 35

В уютной гримерной актрисы Ленинградского театра юных зрителей народной артистки республики, лауреата Государственной премии РСФСР Ирины Леонидовны Соколовой я оказалась впервые.

Спокойный, внимательный взгляд из-под светлой челки, ровный и неожиданно тихий голос. На небольшом столике у зеркала — букет красных тюльпанов — час назад закончился утренний спектакль.

В моем блокноте было несколько обычных вопросов — о детстве, о ее пути на сцену, о ролях. Ирина Леонидовна заговорила задумчиво, будто вслушиваясь в себя.

Самым первым и самым острым ощущением ее детства стала война. Большая беда вошла в жизнь страны, в жизнь взрослых и совсем юных граждан...

И здесь невозможно было не вспомнить о военной истории самого Ленинградского ТЮЗа, который в те годы полностью оправдывал данное ему когда-то название: «театр особого назначения».

Строчки из дневника основателя ТЮЗа — Александра Александровича Брянцева, чье имя с гордостью носит театр сегодня:

«1942 год. Ленинград. ■

22 мая. ...Около одиннадцати часов был уже в ТЮЗе на Моховой. Грустно, что бросил его в декабре, что не был в Ленинграде в самые тяжелые для ленинградцев месяцы. Обидно

и стыдно...»

{

Какие горькие, беспощадные слова...

32

22 марта 1941 года Ленинградский ТЮЗ играл премьеру— антифашистский спектакль по пьесе-сказке В. Каверина «В гостях у Кащея». Ровно через три месяца началась Великая Отечественная война. Театр продолжал работать в Ленинграде, правда, спектакли приходилось играть не каждый день — рыли окопы, создавали бригады для выезда в военные части, защищавшие подступы к городу. Провожали своих товарищей — добровольцев, вступивших в ряды ленинградского ополчения. Во время фронтовых встреч с бойцами артисты узнавали в них вчерашних школьников — своих родных тюзовских зрителей.

20-го августа 1941 года ТЮЗ открыл свой 21-й сезон. К этому времени многие работники переселились в здание театра на Моховой — их дома были

разрушены во время бомбежки. В своем дневнике Брянцев записывает:

«Домой бегал только питаться, а с 6-го сентября и вся моя семья... переселилась в ТЮЗ».

Работать становилось все труднее. Иногда спектакль не удавалось сыграть в один день. Начиналась тревога, ребята-зрители уходили в бомбоубежище, а актеры — на посты МПВО. Если тревога затягивалась допоздна, — ребят отправляли домой, предлагали прийти завтра. И они приходили.

От эвакуации театра Брянцев категорически отказывался. «Уезжать никто не хотел», — вспоминал он.

Что же держало коллектив ТЮЗа в Ленинграде? Что заставляло его работать в тяже