Костёр 1983-10, страница 32
...Срывает ветер с кустов и деревьев последние листья. Дождь сыплет — холодный и нудный. А по утрам лужи, глядь, покрываются хрупким ледком... Рыбы позабивались в ямы — зимовать. На суше — звери, эти готовятся зимовать основательно: кто шубу справил, кто набил полные кладовые, кто берлогу устроил. У живности помельче — стынет нежаркая кровь. Прячутся насекомые, мыши, многоножки, пауки, заползают в сухие ямы змеи. Обмирают там до весны... — У-у... у-у... — Не волки — ветры злые завывают над оголившимся лесом, над опустевшим полем. Октябрь на дворе... Чумичка — ложка разливательная. Ополовник. Или попросту поварешка. И вот таким странным именем — чумичкой, ополовником — назвали очень симпатичную птичку! А почему? А потому, fJ что название это, как ни странно, очень уж к ней подходит! Чумичка и есть чумичка: кругленькая, как поварешечка, как черпачок, а хвост — дли-и-нный, как ручка у черпака. Летающие эти черпачки-поварешки до невозможности симпатичны, и жить друг без друга не могут. Всегда они стайкой, компанией или, хотя бы, парочкой. Этакие разговорчивые поварешки: не переставая переговариваются, перекликаются, перечирикиваются. А бывает, даже птенцов помогают друг другу выкармливать! Хоть и редко, но случается. ^ Помню, как-то две чумички плели гнездо — ^круглое, как яичко. Потом маскировали его: ^мхом, .лишаями, паучиными коконами. Вдвоем — поочередно! — высиживали яички, крохотные, адк горошины. И обе тревожились у гнезда, когда из «горошинок» вылупились птенцы. Всегда и везде они были вдвоем — неразличимые и не-азлучные. Птенцов в гнезде дюжина, дюжина голодных ртов, хор нетерпеливых голосов. Задали маленькие ополовники взрослым чумичкам работу! Клювики-то крохотные, много мошкары сразу не принесешь — снуют от зари до зари. Все крылышки И тут появился третий! Чужак, а ведет себя, как свояк. Будто это и его гнездо, и он плел-маскировал и яички высижувал. Нос свой короткий в гнездо сует, птенцов пауками и мухами угощает. А парочка неразлучная это терпит! Зарянки бы такого до смерти заклевали, дрозды бы из леса выгнали, а чумички-ополовнички хоть бы что! И вот три птички-чумички, три ополовника-по-варешки дружно живут, вместе птенцов растят. Троицей улетают, троицей в ветвях перекликаются, троицей к гнезду летят и троицей, один за другим, птенцов кормят. Птенцы, конечно, быстро растут, оперяются, уже и в «окошко» выглядывают. Ждут папу с мамой. И третьего, неизвестного. Кто же он, этот третий? Может, несчастный, который свое гнездо потерял? А может, это их сын или дочь прошлогодние? Своего гнезда не свили и теперь родителям помогают? Или просто дальний родственник? Или знакомый? Кто их разберет, на лбу у них не написано. И похожи они друг на друга так, что не понять, как они сами-то разбираются. Да и не все ли равно кто? Важно, что помогает. Так и вырастили три дружных птички целую дюжину чумичек-ополовников-поварешек. Жаль что в лесу никто суп не варит, — было бы чем разливать... к Н. СЛАДКОВ |
