Костёр 1983-12, страница 36

на крыше лежали в три слоя хорошо высушенные листья кокосовой пальмы, в очаге горел огонь, а над огнем висел котел с белым рассыпчатым рисом, приправленным жареной свининой и черными грибами. У огня стоял чайник с душистым зеленым чаем, вместо жесткой циновки, на которой всю жизнь проспал Камфа, лежала теплая и мягкая тигровая шкура, а на ней стеганое одеяло и валик для головы.

Подивился Камфа — долго не решался снять с огня котел с пищей, — потом осмелел, поел досыта, напился зеленого чая, лег спать на тигровую шкуру, а утром увидел у огня готовый вкусный завтрак.

Тогда Камфа сделал вид, что пошел работать на поле, а сам спрятался в зарослях диких бананов. Когда солнце достигло полпути до зенита, он быстро и тихо вернулся в дом и увидел, как в задней комнате небесная красавица веет рис, а у очага лежит черный бивень белого слона.

Догадался юноша, что красавица вышла из слоновьего бивня, схватил бивень и бросил его в огонь.

Когда красавица увидела юношу, она закрыла руками лицо, бросилась к бивню-убежищу, но не нашла его. И осталась навсегда в доме сироты Камфы.

И зажил счастливою жизнью Камфа со своей женой, но в книге судеб были записаны его новые страдания, которые он должен был испытать.

Недаром говорится, что когда бедняк умирает с голоду, о нем богатые не вспоминают, но стоит босому приобрести нитяные тапочки, как у него появляются завистники, а тут у сироты появился добротный дом, красавица жена, его поле давало обильный урожай — само собой эта новость дошла до ушей князя Фэнья — правителя северных горных провинций.

От зависти он лишился сна и покрылся струпьями. И когда у него от злости совсем перекосило половину лица, он сел на коня и в сопровождении свиты поскакал в долину, где жил Камфа.

— Презренный раб! — закричал он. — Ты живешь лучше меня. Твой дом выше моего, твоя жена красивее моих жен, твой рис рассыпчатее моего. Ты каждый день ешь мясо! Я мог бы приказать отрубить тебе голову, презренный раб, но я великодушен. Завтра будет бой петухов. Я выставляю своего самого лучшего. Неси своего. Мой петух побьет твоего, и это будет знаком неба, что я могу забрать твой дом, твою жену и твое поле.

Загрустил Камфа, а жена ночью позвала рыжую лису и превратила ее в маленького белого петушка.

Когда Камфа выставил своего петушка против темного красавца, которого принес князь Фэнья, зрители засмеялись и начали оскорблять сироту.

— Тот, кто промок под дождем, росы не боится, — ответил насмешникам Камфа, — начинаем бой'

Князь раззадорил своего петуха и вытолкнул его в круг. Белый петушок сам выбежал на сере

дину. Темный бойцовый петух умел высоко подпрыгивать и острыми ножами, надетыми на шпоры лап, смертельно разить противников. И он подпрыгнул, выставив вперед ножи, но белый петушок подпрыгнул еще выше, клюнул темного в темя, и тот свалился замертво. А как же могло быть иначе: ведь лиса всегда сильнее петуха.

От злости и позора у князя Фэнья перекосило другую половину лица.

И он стал такой лохматой, вонючей, с большими ушами, ночной летучей лисицей, из тех, что бесшумно летают темными ночами и водят дружбу со злыми духами.

Завистливый князь Фэнья, превратившись в летучую лисицу, не захотел оставить в покое честного Камфу. На сборище духов горы Самцао он расхвастался, что у него острый ядовитый язык с желтой полоской, и что как только люди уснут, он полетит в селенье, бесшумно проскользнет в новый дом сироты Камфы и высосет кровь у его жены. На этом сборище нечисти был и дух южного склона горы Самцао маленький Финои. Услышал он слова летучей лисицы, испугался за друга.

Финои стал тут же плести большую корзинку из полосок нарезанного бамбука.

— Для чего это тебе? — спросил Фэнья.

— Хочу наказать непочтительного деревенского увальня Камфу. Я даровал ему богатый урожай батата и маниоки, ни один кабал не потравил ему поля, ни одна гусеница не источила стеблей его растений, а он не отблагодарил меня, не сделал после сбора урожая ни одного жертвоприношения. Я решил украсть у него свинью. Будем пировать всю ночь. Прошу тебя, почтенная летучая лисица, сядь в корзину, чтоб проверить прочность, а то свинья упитанная, может случиться, что она разломает плетенку.

Жадный Фэнья охотно залез в корзину, Финои моментально закрыл крышку, обвязал корзину лианами и отнес в деревню.

Сирота Камфа вырвал у летучей лисицы ее желтый язык, которым она высасывала кровь у спящих людей, а корзину поставил на вершину горы в железной клетке, чтоб лисица никогда не смогла больше вылететь из нее.

А Камфа зажил с женой из слоновьего бивня так, что после их смерти люди до сегодняшнего дня вспоминают⁴ их добрыми словами.

В костре потрескивали угли. Из нас, двухсот мальчиков и девочек, не все могли дослушать до конца сказание тетушки Ми: самые маленькие засыпали, а более старшие осторожно разносили их по постелям.

Утром, когда прилетали бомбить американские самолеты, мы поднимали к сводам пещеры кулаки и кричали:

— Вам, летучие лисицы, не победить нас! Мы— потомки Камфы!

А тетушка Ми смотрела на нас, улыбаясь, потом закуривала трубку или жевала бетель.

Записал и пересказал М. ДЕМИДЕНКО