Костёр 1984-09, страница 36
Кажется, это новый европейский рекорд! — возбужденно прокричал комментатор. Истекало контрольное время. Радио напомнило, что Велчева дисквалифицируют, если в течение минуты он не покажется перед судьями. Зрители криком встретили это известие. Половина минуты уже истекла. Итальянские туристы скандировали во весь голос: «Бу-зо-ли-ни! Бу-зо-ли-ни!» Оставалось пятнадцать секунд, десять, пять... В воде показался болгарин. Он плыл медленно, с трудом таща за собой огромную белую рыбу. С В Е Р С Когда самолет снижается к Софии, вы обязательно залюбуетесь горой, у подножья которой разбросала свои кварталы болгарская столица. Это Витоша. В апреле на ее вершинах лежит снег, по склонам грохочут бурные ручьи. В апреле по всей Болгарии цветут каштаны. Один из них, гигант-красавец распустил белые пирамидки соцветий на площади в центре Пловдива. Символом братства двух народов, русского и болгарского, стоит над городом, на высоком холме Освободителей советский солдат. Теперь трудно представить Пловдив без этого солдата, которого болгары назвали Алешей. Легенда говорит, что Алеша — первый советский солдат, ступивший на камни пловдивских улиц. Старожилы Пловдива отлично помнят тот осенний, с жарким еще солнцем день, радостные лица, песни и цветы, которыми встречали пловдивцы советские войска. Такие встречи свято хранят в памяти тысячи и тысячи болгар. Не забыл ее и Димитр Точев — поэт, писатель, радиожурналист. В 1944 году он жил на Дунае в Никополе. Дунайский мальчишка. Дунавски момче — так звучат эти слова по-болгарски. С товарищами он пришел однажды на берег и вдруг увидел лодку, которая плыла прямо на них. Сначала они испугались, потому что в лодке сидели вооруженные люди, потом обрадоаались, разглядев красные пятиконечные звезды на пилотках десантников. В прошлом году была опубликована повесть Димитра Точева об этом далеком уже событии— «Берег одного детства». А до этой книги он написал много других — повести, рассказы, поэмы и среди них одну, особенно для него дорогую, поэму о Тане Савичевой. Они жили за тысячи километров друг от друга, ленинградская школьница и болгарский мальчик, который со своими друзьями первым встретил в родном Никополе советских воинов освободителей. * Таня Савичева вела в осажденном Ленинграде дневник. Димитр Точев познакомился с ее дневником позже, когда приехал в Ленинград в мирное послевоенное время. 32 Публика закричала. Судьи бросили свои места и поспешили в воду помочь спортсмену. — Мартин Велчев — новый европейский чемпион, дорогие зрители! — провозгласил громкоговоритель. — Браво, Велчев! Браво! Победитель снял маску, усмехнулся и помахал рукой. Потом он, хромая, пошел к Бузолини и Кон-ти, которые первыми поздравили его. Вы уже догадались, друзья, что это был мой старый приятель Мартинеску. Тогда, в детстве, его фамилии мы не знали, а имя Мартин мы, мальчишки, переделали на свой лад. * т н и к и Он решил написать о Тане Савичевой, своей сверстнице, навечно оставшейся там, за чертой трудных, героических лет. Он представлял ее совсем маленькой... Так рождались первые строфы поэмы. I Где ты, девочка, школьница с косами? Где ты, берег счастливой Невы С ребятишками звонкоголосыми? Где, ответьте, где вы? Враг сжимает кольцом блокадным Не сдающийся город. Рвут снаряды его нещадно. Угрожает городу голод... * Город ей шепчет: — Живи! Не сдавайся! Что там пишет рука твоя? «Умерла Женя. Бабушка... Дядя Вася. Умерла и мама... Осталась только я». * Страшно, когда разрывается небо Над опустелой Невой. Страшно без мамы. Без хлеба. Страшно одной... Но не умрет этот город, Твой фронтовой Ленинград! В нем даже мертвые гордо — Слышишь? — на страже стоят. Ты ведь потерпишь, Танюша? Кончатся беды твои, И тишину вновь нарушат Ночью одни соловьи. Снова ты в галстуке алом, Яркая, как цветок, Встретишь, как раньше бывало, В школе веселый звонок... Болгарские ребята слушают, затаив дыхание. Строки поэмы делают для них живой и близкой ту далекую их сверстницу из блокадного Ленинграда. # |
