Костёр 1984-09, страница 37

Спешат по улице школьницы. Красные галстуки — такие же, как и у наших пионерок. Слышен смех, веселый разговор, который проносится мимо нас, словно быстрый, шумливый ручеек.

У одной девочки в косы вплетены алые банты.

Я произношу вслух строчку из поэмы:

— Бърза момиченце с панделки вързани.

Панделки по-болгарски — «бантики». А всю

строку можно перевести так: «быстрая девочка с заплетенными бантиками». Это — о Тане Са-вичевой, когда до войны, до блокады она вместе со всеми ленинградскими ребятами спешила по утрам в школу.

Димитр Точев улыбается:

— Ты, кажется, выучил мою поэму наизусть?

— Пока нет, но мне нравится, как звучат болгарские стихи.

Мне вообще нравится болгарская речь — четкая, выразительная, подчас мягкая, порой звучащая твердо. Мне нравятся болгары — приветливые, отзывчивые люди, которые по-братски чувствуют и понимают нас, русских.

Мой сверстник Димитр Точев рассказывает о Бургасе, о партизанском движении в этом округе, о том, как встречали здесь болгары совет

ские войска; расспрашивает о Ленинграде, в котором давно не был, в котором жила героиня его поэмы Таня Савичева. .

Мы вспоминаем с ним необыкновенную по сердечности встречу в городке Сунгурларе, где нас завалили цветами. Каждому маленькому сунгур-ларцу хотелось, чтобы приехавшие на праздник книги гости, взяли обязательно и его цветы. И отказать было невозможно. И мы двигались к

9

сцене, словно живые клумбы, нас просто не было видно в охапках цветов, которые мы с трудом удерживали обеими руками.

А потом сунгурларцы читали стихи, пели русские и болгарские песни. Со сцены в притихшем зале звучали строки о ленинградской школьнице Тане Савичевой.

Потом мы с Димитром Точевым медленно шли по весеннему Бургасу. Цвели каштаны, отцветали японские вишни — их лепестки розовыми лужицами легли на асфальт. Впереди, в створе широкой улицы, сверкало ослепительной лазурью Черное море.

и. смольников

Рисунки О. Недзвецкой