Костёр 1985-03, страница 6
салют, повела ! / В. ВЕРХОВСКИЙ, Ю. ЗЛРУДНЕВ КРЕЩЕНИЕ СВИНЦОМ ОГНЕМ Из рассказов командира 1023-го стрелкового полка Ивана Федотовича МЕЛЬНИКОВА Каменка, Битюг, Сеньково, Бузулук, Согласный — этих населенных пунктов нет даже на самой большой карте нашей Родины. Но они существуют, там живут наши советские люди, и их надо было освобождать от фашистских захватчиков. И таким был путь полка после взятия Касторного. В Каменке нас здорово донимали фашистские бомбардировщики. Налеты «юнкерсов» следовали один за другим. В таких случаях по тревоге личный состав обязан рассредоточиться — спрятаться в укрытие или отбежать подальше от домов. Но Шура Кольцова не имела такой возможности. Она была радисткой полка и принимала срочную оперативную шифровку. И вот, когда, закончив прием, Шура выскочила из фанерной будки (зимой эту будку, где находилась рация, перевозили на санях) и побежала в штабную землянку, рядом на дороге разорвалась бомба. Шура лежала на снегу с открытыми глазами, выбившиеся из-под шапки локоны шевелились от ветра, а сердце уже не билось. Я взял из ее руки бланк радиограммы, кому-то приказал срочно разыскать санинструктора, хотя никакой санинструктор уже не требовался, и сказал Шуре: «Что же ты наделала, дочка?» Комсомолке Кольцовой было в ту пору восемнадцать лет. И еще случай, в той же Каменке. Во время одной из бомбежек было вынесено в безопасное место только одно знамя — полковое, а пионерское — не успели. Видимо, по той причине, что оно было еще без древка. И тогда рядовой Сучков, рискуя жизнью, бросился спасать пионерское знамя. Не знаю, как бы все это кончилось, если бы на помощь ему не подоспел на своей Ласке Клейменыч. К слову говоря, Ласка была удивительная лошадь, за Клей-менычем смело шла в огонь и в воду. Но еще более удивительным был сам Клейменыч — Клейменов Николай Илларионович! Кажется, ну что в нем такого? — обыкновенный пожилой солдат, видом, можно даже сказать,— неказистый. И должность не из первых ездовой. Но случись что, Клейменыч всегда там, где нужней, ни просить, ни приказывать не надо, сам знает, что от него в данный момент требуется. Как будто всю жизнь воевал с фашистами, а не землю пахал и хлеба растил на своей Там-бовщине. Но Каменка и даже Сеньково, когда наш первый батальон был встречен превосходящими силами противника, и лишь ценой невероятных усилий удалось сдержать их натиск,— все это не идет ни в какое сравнение с тем, что нас ожидало впереди. А ждали нас Поныри, высота 254,6. Четыре раза — 4, 6, 10 и 19 марта ходил полк в атаку и каждый раз откатывался назад. Два месяца кланялись мы этой высоте — расположение полка простреливалось с нее вдоль и СТРАНИЧКИ ПОХОДНОГО ДНЕВНИКА Касторное. Утро первого дня похода. В открытые окна гостиницы слышно, как в соседнем номере тихо разговаривают Гончар и Мельников: — Что, командир, давно проснулся? — Как всегда, вместе с солнышком. А оно вот где — уже над крышами. На улице, возле школы, стоит автобус. Неизвестно, кто больше волнуется, те, кто уезжают, или те, кто провожают пионеров,— папы, мамы, учителя и директор. Ровно в шесть отправились в путь. Выехав на шоссе, автобус покатил по сонным улочкам поселка. Постепенно стало укачивать. Кое-кто из ребят уже задремал. Все ясно: ехать до Курска — часа три-четыре, не меньше, можно и выспаться. И вдруг — голос Ивана Федотовича: — А штаб полка, когда брали Касторное, размещался в том самом домике,— видите, справа, за деревьями. Туда и принес Лисиченко знамя вашей дружины... И сразу — сна как не бывало: — Где? Покажите? |
