Костёр 1986-05, страница 11

сделать реформу русского. Надо написать в Академию наук.

— Ты уж тогда на магнитофон свое послание запиши и пленку бандеролькой пошли.

— Это почему?

— Да потому, что если ты письмо напишешь про РИ-форму, то тебя сразу раскусят.

— Издевайся, издевайся. А только скоро твоя грамматика вообще не нужна будет. Я по радио слышал, что скоро такого робота сделают, который прямо с человеческого голоса писать будет. Ты диктуешь, а он сразу записывает. Так что для человека только творческая работа останется.— И Саша постучал себя кулаком по голове, наглядно показав, что творческая работа у него происходит именно там.— Ведь главное что? Главное, мысль выдать. Вот, к примеру, я говорю: «Козел пошел в огород». Тут что главное? Идея. Мысль моя. А уж как там — «кАзел» или «кОзел», «АгАрод» или «Огород» — это дело техническое. Пусть робот об этом знает.

— Ты все сказал?

— Все.

— Тогда пиши дальше: путешествие...

Но написать каверзное слово «путешествие» Саша не успел. В прихожей послышался звонок. Саша с радостью бросил ручку и дернулся к двери.

— Сиди, сиди! — сказал Коля. — Мама откроет. Это, наверное, к ней соседка.

Но он ошибся. Татьяна Николаевна заглянула в комнату и сказала:

— Коля, к тебе товарищ. Почему-то он пришел с пылесосом.

И тут же вошел Кирилл, таща перевязанную коробку, на которой было написано: «ПЫЛЕСОС

„ВИХРЬ"».

— Ты что, совсем?.. — Коля недоуменно посмотрел на Кирилла и покрутил пальцем у виска. Но Кирилл не обратил на это никакого внимания. Он степенно опустился на диван, подергал кота за ухо и сказал:

— Фу, жарко! Скородумов, дай чего-нибудь попить. Холодненького.

Коля молча сходил на кухню и принес оттуда большущую кружку воды. Кирилл напился и, помолчав, сказал:

— Попалась мне тут одна штуковина. Правда, не граммофон, но тоже смешная бандура.

Он развязал веревку и вынул из коробки какой-то прямоугольный ящик из старого, потемневшего дерева. Углы и ребра ящика были обиты позеленевшей медью, а одна из сторон представляла собой решетку наподобие автомобильного радиатора. Сбоку имелось отверстие величиной с трехкопеечную монету. Рядом с отверстием была прибита металлическая бляшка с изображением танцующего человечка в тирольской шляпе. Под ним было написано: «Бинг Верке. Майнц 1903».

Первым диковинный предмет опознал Коля.

— Так это ж шарманка! Ну, ты даешь!

— Соображаешь,— сказал Кирилл. — Граммофона пока на горизонте не видно. А тут подвернулась эта фиговина. Она, правда, не работает. Да и ручки, за которую крутят, нет. Так

что, беру пока за нее ваше дурацкое костяное шило. Так, ради смеха. А граммофон буду посматривать. Деньгу еще не накопили?

— Нет еще,— сказал Саша.

— Ну вот. Так что? Согласны?

— Согласны, согласны,—поспешно сказал Коля, уже глядя на шарманку влюбленными глазами. Саша тоже с большим интересом смотрел на этот древний предмет, особенно радуясь тому, что его предстоит разбирать и чинить. Это было как раз в его вкусе. Одно время он посещал кружок юного механика и там научился с поразительной быстротой разбирать любые, самые сложные механизмы. Правда, с их сборкой дело у него обстояло всегда несколько хуже.

— Мне тут еще арфу предлагали,— продолжал Кирилл. — С футляром. Арфа, правда, не ахти. Побита, струн не хватает. Зато футляр хорош. Здоровенный такой. В него человека запихать можно. Не интересуетесь?

Арфа с футляром друзей не интересовала, и Кирилл, забрав швейную иглу неандертальцев и напомнив про червонец, удалился.

— Главное, к ней ручку' приделать,— сказал Саша. — Может, она даже исправна. Пошли ко мне. У меня инструмент, и железок всяких полно.

Для начала ребята решили все-таки открыть шарманку и осмотреть механизм. Внутри оказалось полно грязи, медные зубчатые валы окислились и позеленели, но в целом все выглядело исправным. Саша достал пузырек с бензином, масленку, отвертку, плоскогубцы, но потом, случайно взглянув на коробку, в которой Зюзин принес шарманку, воскликнул:

— Пылесос! Ну, конечно! Как я сразу не догадался?! Сейчас мы всю пыль и грязь высосем!

И работа закипела. Ребята тщательно прочистили пылесосом механизм, протерли бензином, все металлические части смазали, привернули недостающие болты и гайки. Потом Саша нашел у себя в инструментальном шкафу подходящий железный прут, из которого получилась ртличная ручка. Футляр шарманки, очищенный жидкостью для полировки мебели, был снова закрыт, Саша вставил ручку в паз и с волнением сделал первый оборот.

Шарманка скрипнула, тяжело, словно живое, уставшее существо, вздохнула и... заиграла! Хрипловатые, дребезжащие звуки какого-то незнакомого, печального вальса наполнили комнату. Казалось, все предметы в ней в удивлении замерли, будто прислушиваясь к этой странной, немного наивной, трогательной музыке. Потом ручку крутил Коля, а когда музыка замолчала, в ком- ' нате стало совсем тихо. Ребята некоторое время молчали. Наконец Коля сказал:

— Послушай, Ляпа, а почему, собственно, мы все время на кого-то надеемся. Сэр Дюк — дай адреса. Зюзин — достань граммофон. Пора и самим мозгами пошевелить.

— Есть идеи? — деловито спросил Саша.

— В общем, да. А что, если нам с тобой походить по дворам с этой шарманкой? А может, и покрутить ее. Люди соберутся глазеть, вот мы и поищем, поспрашиваем.

9