Костёр 1986-05, страница 6

— Граммофон? — переспросил Коля.

— Ну. Видал, небось, в кино или по телеку. Вроде патефона с трубой такой здоровенной...

В прихожей раздался звонок. Славка нехотя поднялся и пошел открывать.

— Доцент пришел. Математик. Так что, Федя, сматывайся. Достанешь граммофон — заруливай.

Доцент оказался молодым спортивного вида мужчиной в джинсах и кожаной куртке. Он уже, видимо, хорошо знал, что вьетнамский паркет не любит грязи. Едва войдя за порог, он быстро скинул свои кроссовки и отрывисто бросил:

— Славик, работаем в темпе. У меня сегодня еще три ученика. Накрой попугая тряпкой, доставай учебники!

Когда Коля уже выходил на лестницу, попугай вдруг грустно крикнул ему вслед:

— Бедный Боря!

Глава 6

— Ну да. Агент госстраха. Очень хорошая девушка. Но она почему-то мне все рассказывает, как старики ломают ноги в гололед. Это, говорит, происходит из-за нарушения баланса фосфора и калия в костях. Поэтому, говорит, стариковские кости хрупки, как сухие ветки. Хрусть! — и год в гипсе. Хорошо, знаете ли, у нее это «хрусть» получалось. Как-то очень натурально... Ах, да что же это я чепуху всякую несу. Вы проходите, проходите скорей! Обувь снимать не нужно.

Уже прихожая поразила ребят. Крепкие деревянные стеллажи, плотно уставленные книгами, тянулись от пола до самого потолка. Вошедший сюда как бы попадал в замкнутое пространство, *

стены которого состояли из туго пригнанных книжных корешков. В комнате (а это была однокомнатная квартира) книг было еще больше. Хотя здесь они соседствовали с обычными житей- f скими предметами: стол, диван, телевизор, глубо- ! кое кожаное кресло, покрытое клетчатым пледом, покосившийся торшер с голубым подгоревшим абажуром.

Старик усадил ребят на диван, а сам нервно заходил по комнате. Потом остановился и печально сказал:

— Что ж, от моих объявлений пока никакого толку. А вы... Вы мне поможете?

— Да, будем искать,— твердо сказал Коля.

Дом, в котором жил Павел Андреевич Ивашин-цов, оказался точной копией дома, где обитали наши друзья. Впрочем, в этом нет ничего удивительного — дома были одной серии.

Если вы захотите описать кому-нибудь здание из старой части нашего города, то вам придется с риском сломать себе шею говорить об эркерах, пилястрах, капителях и прочих прекрасных излишествах. Если же вы при этом еще правильно произнесете слово «антаблемент», то вам уже можно аплодировать. С новостройками в этом смысле гораздо лучше. Достаточно сказать, что какой-то дом, допустим, сто тридцать седьмой серии, как ваш собеседник — если он хоть мало-мальски изучил квартирный вопрос,— сразу вас поймет.

Дверь квартиры 546, возле которой остановились Коля и Саша, тоже ничем не отличалась от миллиона подобных дверей. Разве что под звонком на дверном наличнике имелась потемневшая латунная табличка с надписью: «Ива-шинцов Павел Андреевич». Очевидно, табличку эту хозяин перенес сюда со старой квартиры.

— Все точно,— сказал Коля и нажал кнопку звонка.

Дверь отворилась, и на пороге возник знакомый ребятам старик. Он был в той же вязаной кофте, в которой ходил расклеивать свои странные объявления. В первый момент на его лице отразились испуг и растерянность, но затем, разглядев ребят, он приветливо улыбнулся и проговорил:

— Фу, как вы меня напугали. Я думал, это опять агент.

— Агент? — в один голос переспросили ребята.

4