Костёр 1986-06-07, страница 8

ёшин

— Ах, мальчики, если б вы только знали, как вы меня растрогали и порадовали!— говорила старушка, пропуская ребят в квартиру.— Поначалу я решила, что я просто сошла с ума. Да, да, именно так я и думала.

Ничего не понимающие друзья вошли в длинный, сложными зигзагами уходящий в перспективу коридор коммунальной квартиры. Тускло горела сорокасвечовая лампочка, освещая мутным желтоватым светом какие-то тяжелые сундуки, покосившиеся этажерки, большие картонные коробки. На стене висел непременный вело-сипед без переднего колеса, а рядом детская пластмассовая ванна. В углу, на тумбочке, бросая вызов окружающему, стоял новейший бело-голубой телефонный аппарат чехословацкой фирмы «Тесла» с кнопочным набором номеров. Подобные квартиры, словно живые существа, имеют свой неповторимый, устоявшийся многими десятилетиями вид и запах. Меняются жильцы, на стены ложатся все новые слои обоев, красятся двери и оконные рамы, а запах этот живет вместе с квартирой, пока существует сам дом.

Друзья в сопровождении старушки прошли половину коридора, затем свернули в какой-то совсем уж темный тупичок и наконец оказались в маленькой квадратной комнатке с одним окном, занимавшим почти всю стену. Посередине комнаты стоял круглый стол, накрытый чистенькой, льняной скатертью, у стены — металлическая кровать с блестящими, никелированными шарами, а напротив низенькая, продавленная оттоманка с круглыми валиками-подушками. Валики эти напоминали огромные соевые батончики. Возле окна, на двух венских стульях лежал новый, видимо, совсем недавно купленный карниз для штор.

— Садитесь, мальчики, садитесь вот сюда, прямо к столу,— засуетилась старушка.— А шарманку ставьте на диван. Ах, боже мой, как странно! Вы только, пожалуйста, не сердитесь, что я так бесцеремонно затащила вас к себе.

— Мы не сердимся,— сказал Саша.— Это вам спасибо, что нас выручили. А то бы нас сейчас в ДНД отвели.

Через несколько минут друзья уже знали, что старушку зовут Марья Алексеевна, что живет она в этой квартире уже много-много лет и что именно сегодня у нее день рождения.

Мы вас поздравляем,— сказал

Коля.—

Жаль, конечно, что нет подарка. Но мы не знали... Марья Алексеевна улыбнулась: — Вы уже сделали мне подарок. Вы даже сами не знаете, какой это замечательный подарок! Представьте себе, что очень много лет тому назад в такой же весенний день у меня тоже был день рождения. А исполнилось мне тогда

двенадцать лет. Вам, наверное, даже трудно в это поверить. Но так было...

...— Маша, у тебя опять не закрыта дверь. Ты знаешь, что позавчера ограбили Соковановых.

Женщина с худым, усталым лицом плотно прикрыла входную дверь и" накинула цепочку. Тоненькая девочка с коротко остриженными волосами подбежала к матери и порывисто обняла ее.

— Мамочка, ты волнуешься совершенно напрасно. Соковановы — буржуи. А у нас, кроме энциклопедии Брокгауза, и брать нечего. Воры прекрасно знают, кого грабить.

— Значит, ты считаешь, что мы не буржуи?— с улыбкой спросила мать.

— Нет, конечно. Наш папа был инженер-металлург. Он всю жизнь работал и своим трудом зарабатывал на хлеб.

— Ох, какая ты у меня политграмотная!— засмеялась мать.— Ну, а то, что у тебя сегодня день рождения, ты не забыла?

— Не забыла,— вздохнула девочка.

— А почему такое постное лицо? Почему ты не пригласила Верочку Никитину?

— Они уехали.

— Уехали? Куда?

— На Украину. В Бахмут. У них там, кажется, дядя. Ольга Владимировна сказала, что продавать им больше нечего и что до осени они не дотянут.

Маша повернула голову и посмотрела на то место, где еще три дня назад стояло пианино. Это был прекрасный черный «Беккер» с мягким и чистым тембром. Каждый раз, когда в семье был праздник, мама играла на нем вальсы. Теперь у голой стены на полу остался лишь светлый прямоугольник паркета. Мать перехватила взгляд дочки и поспешно сказала:

— Ничего страшного. Можно жить и без пианино. Сейчас всем трудно, не только нам.

— Ты знаешь, мама, сегодня утром я встретила Алешу Болотникова. Помнишь, наш папа одно время работал вместе с его отцом на фабрике Зигеля.

— Ну, конечно, помню.

— Так вот. У них там на фабрике организовали такой детский отряд. Его члены называются «пионеры».

— Пионеры? Это что же, вроде саперов? Они строят блиндажи, роют траншеи?

— Да нет, мамочка. Здесь «пионеры» совсем в другом смысле. Ну, это те, кто идут впереди, открывают новые земли. Вспомни Фенимора Купера.

— Ах да! Правильно. «Пионер»— от французского — первопроходец. Так долго шла война, что от нее трудно уйти даже в мыслях. Вот ты сказала, что Никитины уехали в Бахмут, а я в первый момент подумала: как же они туда попадут? Да... Ну, так что же эти пионеры? Ты хочешь к ним сходить, посмотреть?

— Алеша меня приглашал. Он говорил, что в отряде очень интересно, весело. Они поют песни, играют, ходят с барабаном и красным флагом по улицам.

— Чудесно. Если им еще дают талоны на обед, то просто замечательно.

Глава 12.

6