Костёр 1987-02, страница 6

Оказывается, на Крайнем Севере много тундр. Есть еще Ненецкая, Таймырская, Индигирская, Колымская и другие. Там родина ненцев, чукчей, долган, нганасан, саами, эвенов, эвенков.

Так, в школе мне стало известно, что люди бывают разных национальностей. Одну и ту же вещь они называют совершенно непохожими словами. У каждой народности свой язык. Я научился от ребят немного разговаривать по-якутски, по-эвенски. А по-русски нас учит учительница. Она объяснила нам, что когда человек хорошо владеет несколькими языками, его называют полиглотом. Выходит, и я смогу стать когда-нибудь полиглотом.

ДОМОЙ

А пока я просто Тонти. И еду с отцом домой на весенние каникулы. Еду из поселка, где у нас школа-интернат. Мы живем там весь учебный год. Только на каникулы увозят нас домой, в тундру. Осенью, зимой и весной — на несколько дней, летом — на целых три месяца. Вот когда мы живем

дома с папой и мамой.

Наконец-то я дождался каникул! Нет-нет, не подумайте, что мне не нравится в школе. Наоборот, когда слушаешь учительницу или читаешь книгу, как будто отправляешься в далекое интересное путешествие: столько нового видишь и узнаешь!

Учительница говорит, что раньше юкагиров и других северян никто не учил. Не было книг на их языках, не было даже алфавита. Давно миновало это время, с тех пор, как произошла революция во главе с Лениным, прогнала богачей, установила советскую власть. Она-то и устроила нам, северянам, такую же жизнь, какой живут все народы нашей большой страны.

Я часто гляжу на портрет Ленина в классе. У него очень добрые и внимательные глаза, как у моей мамы. Я скучаю по ней. Она далеко.

А сейчас я самый счастливый человек на свете: еду с папой домой. Ничего, что ехать долго: меня ждет мама! Увижу маму!

Мы едем. Тундра белая-белая: кругом лежит снег. И небо тоже белое. Представляете, не видно ни единого цветного пятнышка.

Тундра ровная. Правда, иногда попадаются сопки. Они совсем лысые: ни деревца на них. В тундре деревья расти не могут: слишком холодно. Подножья сопок обнесены застругами: сооружениями из снега. Они получаются вот как. Ветер нес, гнал снег по голой тундре, да вдруг наткнулся на сопку. Снег застрял у подножья. Постепенно его набирается тут столько, что кажется, будто вздыбились океанские волны да так и застыли. Красотища!

Заструги поменьше попадаются не только в сопках, но и на ровном месте. Верней, не совсем на ровном, а там, где снег бежал-бежал под напором ветра и споткнулся о кочку, о бугорок, о тальник.

Тальник — это ива. Вы, наверное, остановите меня: «Говорил, в тундре деревья не растут, а ива...» Да-да, она дерево. Я видел по телевидению, какая высоченная ива в теплых краях. Если

бы половина нашего класса встали друг другу на голову, все равно ваша ива будет выше такой пирамиды. А у нас в тундре я один легко могу тягаться с ивой-тальником. Она всего лишь до колена мне. И тоненькая стоит, худенькая — прутик.

Наша ива тоже любит воду. Всегда растет по берегам рек, озер. Получаются мелкие заросли. Или цепочкой тянется вдоль ручья. Получается низенький забор. За них и цепляется снег, наметает заструги.

Тут и там на поверхности тундры замерли заструги. По ним мы с папой мчим сейчас на нартах, как по волнам на корабле. Собаки бегут быстро, вскинув хвосты — тоже спешат домой.

Папа каюрит: управляет упряжкой. Я сижу у него за спиной: так теплей. И гляжу по сторонам. Не сразу что-нибудь увидишь: зимой в тундре пустовато. Все улетели, убежали еще осенью в те края, где тепло и много корма. Даже куропатки, северные птицы, перебираются от нас, жмутся к лесам или хотя бы к большим рекам: там заросли тальника выше и гуще. И все же тундра не совсем пустеет зимой. Иногда на снегу приметишь следы песца или волчью тропу: волки держатся стаей. А то увидишь, снег вытоптан оленьими копытами: стадо паслось. Вон, гляжу, заяц оставил следы-петли. И чего это он сюда заскочил? Наверное, с перепугу. Зайцы сейчас все в тальниках. А этот... Хотите, пока едем, расскажу вам мамину сказку про зайца? Мама знает много сказок.

«почему заяц стал пугливым?»

Когда-то давным-давно у Зайца и хвост был длинным, не только уши. Да такой пушистый хвост — все звери завидовали. А Заяц к тому же был отчаянный хвастун. Ходить бы ему скромненько. Так нет, распустит хвост, и скок, прыг, прямо над головами зверей — те к земле приникают. Или пройдет — вильнет хвостом перед самым носом встречного. Кому понравится? А по снегу бежит — собственные следы заметает. Попробуй отыщи его. Песец, например, из-за этого просто возненавидел Зайца. Как-то встречает Песец Лису.

— Какие новости? — спрашивает ее.

— Да хороших нет,— отвечает она невесело.

— А что это лапы у тебя дрожат, Лисонька? — спрашивает Песец. Просто так спрашивает — не из сочувствия.

— Заяц меня рассердил. До сих пор дрожь

унять не могу.

— Что он натворил? — сразу настораживается

Песец.

—: На хвост мне наступил, представляешь!

— Наглец! — возмущается Песец.— Спасу

всем от него нет.

От жалости к себе Лиса захныкала.

— Не плачь, Лисонька. Слезами обиду не смоешь.

Она, всхлипнув еще раз, вытирает слезы.

— Пора проучить, наконец, хвастуна и задиру. Я давно уже думаю, как это сделать? — при-

4