Костёр 1987-02, страница 8

%

Потом на бегу оглядывается: нет ли за ним погони? И как вкопанный останавливается: вместо хвоста у него торчит жалкий обрубок. Бедняга как заревет с горя! А вдалеке Песец с Лисой, взявшись за лапы, вокруг его оторванного хвоста прыгают, радуются.

Сидит Заяц, оплакивает свою потерю. Вдруг слышит: шуршат тальники. Это Лиса и Песец опять к нему пробираются. Зайцу как стукнет в голову: вдруг они и уши ему оторвут? И дал стрекача!

С тех пор и стал Заяц пугливым.

собачья упряжка

Пока я рассказывал вам сказку, собаки далеко увезли нас. Но до дома нам еще ехать и ехать. Успею многое рассказать.

Например, знаете, почему папа приехал за мной не на оленьей, а на собачьей упряжке? Дело тут вот в чем. Когда мы кочуем по тундре, перегоняем оленье стадо на другое место, тогда запрягают и собак и ездовых оленей: поклажи много. А если надо в поселок, то обязательно едут на собаках. В поселок добираться очень далеко. За дорогу несколько раз приходится давать собакам отдых и корм. Корм для них, как и еду для себя, мы везем на нартах.

Мы едем, едем... Вдруг остановились. Отец передает мне приколь. Это такая палка с железным наконечником — ею тормозят и останавливают нарты. Отец говорит:

— Садись на мое место, сын. Каюрь. А я покурю.

Я чуть не задохнулся. Папа доверил мне двенадцать собак! А они обернулись, увидели, что приколь перешел ко мне в руки, и решили: «Ах, коли Тонти... значит, можно поиграть». Я ведь часто играю с ними дома, когда они свободны, и я не занят. И теперь они остановились, давай кувыркаться в снегу. Но отец не позволил им разбаловаться. Прикрикнул: «Поть!» Собаки вскочили и послушно побежали вперед. Временами оглядываются на меня, спрашивают: «Как скорость, хозяин? Может, прибавить?» Я отвечаю: «Прибавить!» И мы несемся!

пурга

Летим, летим... Здорово!

Но вдруг стоп! Э-э-эх! Приколь в землю. Папа помог мне остановить упряжку. Что случилось? Папа мне показывает:

— Поземка.

Да, снег начал ползти. Будет пурга! Вот уже и ветер дует прямо нам в лицо и собакам в морды.

Для стоянки папа выбрал маленький холм: защиты получше вокруг не было. Мы быстро распрягли собак. Воткнули в снег нарты стоймя за холмом, с подветренной стороны. На нарты накинули две оленьи шкуры, крепко привязали их — получился меховой шалаш. Мы забрались внутрь. Позвали туда собаку-вожака. Остальным

велели лечь у входа. Они прижались тесно-тесно: так им теплее. Если бы наш шалашик был просторней, мы бы впустили к себе всех собачек.

Мы с папой уселись поближе друг к другу. Подоткнули под себя шкуры со всех сторон, чтобы не было щелей. Теперь налетай, пурга! Ты нам не страшна.

Она мигом налетела. Завыло все снаружи, засвистело. Шалашик наш верхушкой чуть дернулся, но устоял. Папа хорошо укрепил его. На «крышу» быстро намело снегу, сровняло с холмом — шалаш перестал быть для ветра зазубриной. Постепенно наше укрытие целиком занесло — даже вой пурги стал не очень слышен.

Тепло у нас: надышали, и олений мех здорово греет. Не только шалаш из него — вся наша одежда.

Пока бушует пурга, я расскажу, как мы одеваемся зимой. На белье натягиваем шерстяной свитер. Потом внутреннюю кукашку: оленью рубаху мехом внутрь. На нее — верхнюю кукашку: мехом наружу. А затем широченную рубаху из ткани. «Кухлянка» называется. Она нужна, чтобы мех подольше не истирался, не рвался, чтобы в пути он не индевел. У женщин вместо верхней ку-кашки и кухлянки — меховое пальто. «Магил» называется.

Обуваемся мы так. Сначала чижи — оленьи «чулки» мехом внутрь. Затем плеки, или торбаза: оленьи сапоги мехом наружу. Под ступню кладем толстую стельку из сухой травы, чтобы еще теплее было и чтобы ступалось мягко. Штаны, малахаи (шапки) из оленьего меха тоже надеваем внутренние и верхние. И шарф у нас меховой, и рукавицы. Все шьется из оленьей шкуры. Представляете, какими большими, толстыми и неуклюжими выглядим мы зимой?

Так одеваются в дорогу и на дежурство: пасти оленей.

А если никуда не надо отправляться, то достаточно бывает одной внутренней одежды и кухлянки. Согреваешься от движений. Начнешь замерзать — можно в дом войти, к печке сесть, горячего чаю попить. Совсем другое дело — дорога. Мороз и ветер вцепляются в тебя со всех сторон. Ан, не тут-то было! Не могут пробраться через два меховых слоя. Вот почему мы надеваем в дорогу и внутреннюю и наружную одежду из оленьего меха.

Мы с папой сидим сейчас в шалаше. За стеной пурга свистит, злится, а нас достать не может.

Если в тундре в эту пору окажется человек, то пурга знаете, что с ним сделает? Сграбастает,

вопьется в лицо тысячами острых иголок. Это сильный холодный ветер делает снег таким колючим. Пурга понесет человека, как будто это воздушный шарик. Катит, переворачивает, как ей вздумается, пока не шарахнет о сопку. Но встать не дает, с ног сбивает, как из брандспойта, лупит снегом. В конце концов превратит человека в сугроб, заморозит до смерти.

Вот что такое пурга.

Сопротивляться ей бесполезно. Надо прятаться и ждать, пока перебесится. Даже в поселке с ней не тягаются. Там всякая техника, которую при

6