Костёр 1989-05, страница 25

ft

и разговорчивая. Она и с козами своими постоянно разговаривала. А старик был молчаливый. Хотя и шустрый. Маленького роста, остриженный под машинку, он брил бороду, усы, носил старенькую гимнастерку времен гражданской войны. И поглядеть на него сзади — он похож был на тщедушного нсвобранца. За время войны дедушка повидал разных людей: смелых и трусливых, умных и глупых. Всяких людей повидал. Многих позабыл. Рассказывая мне какую-нибудь историю, дедушка вдруг вспомнит человека. Удивится: как это он мог забыть такого храброго человека. А вот старика того всегда помнил. Много раз рассказывал мне о нем.

Со стариком вышла такая история. Когда дедушка и Колосов только поселились в домике, устраивали в горнице постель на полу из соломы, худенький старик в застиранной гимнастерке, похожий со спины на новобранца, то в горнице с подозрительным видом следил за улицей, то вдруг отпрядывал от окна, семенил быстро в другую комнату. Там смотрел в сторону огородов.

— Сколько вам лет, папаша? — спросил дедушка, когда старик в очередной раз спешил из одной комнаты в другую.

Тот замер, вытянулся и прокричал:

— Семьдесят шесть годов и три месяца! Родился в одна тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году! — и глазки старика заметались туда-сюда, туда-сюда.

Дедушка ничего больше не спросил. Старик уставился в окно.

Обыкновенную соль в тех местах еще не продавали в магазинах. И она была, говорил дедушка, дороже денег и хлеба. А он возил с собой соль в кожаном кисете. И вот под вечер старушка поставила на стол чугунок с картошкой. Сама ушла управиться с козами. Колосов мыл руки под рукомойником. Дедушка достал из вещевого мешка кисет, насыпал целую солонку соли. Вдруг хозяин подбежал к столу, схватил солонку. Сунул ее в стол.

— Нельзя, нельзя так много,— зашептал он,— а то зайдет полицай, увидит. Доложит немцам: мол, ночью к нам партизаны заходили, соли нам оставили! — и хозяин, посмотрев в окно, сел за стол.

Дедушка не знал, что и сказать старику. Колосов утирался полотенцем. Не слышал слов хозяина. Дедушка говорил, после фронта Колосов стал заметно слабеть. Пальцы на руках от холодной воды немели. Он стал раздражительным. И дедушка ничего не сказал ему о старике. А после ужина дедушка вышел во двор. Дождался, когда хозяйка вышла по какому-то делу. Спросил у нее, каких это полицаев и немцев боится ее хозяин.

— А будь ему совсем! — беспечно ответила старушка.— Вы не слухайте его и не глядите на старого! Он беспамятный у нас. Часто память теряет. И соседей не узнает. При немцах полицаев не узнавал, они его было не прибили! Он видел погоны на ваших командирах, стал думать, что вы беляки, от царских генералов из-за границы приехали! Не глядите на него!

— И давно такое с ним? — спросил дедушка.

— Да лет десять. Еще до войны стал терять память. У него контузия была еще во время первой войны. Из-за того и путается у него в голове.

А надо сказать, дедушка и Колосов не только машины ремонтировали. Они и чинили автоматы, пистолеты. И в домике уже устроили мастерскую. И еще дедушка забрал из кабины машины подсумки с гранатами. Положил их на полку в чулане. Подсумки были на ремне. Если опасность какая, ремень надел — и готов к бою. Дедушка говорил, в армии была поговорка: «Всякая винтовка раз в году сама стреляет, а любая граната каждую минуту сама по себе может взорваться».

Такую поговорку часто твердили новобранцам. Чтоб за оружием, боеприпасами постоянно следили. Нигде без присмотра не оставляли.

В чулане дедушка снял с полки ремень с подсумками. И у него даже мурашки побежали по спине: один подсумок был расстегнут, одной гранаты не имелось. Дедушка перепугался. Если старик взял, что же он с ней сделает? Допрашивать старого и беспамятного человека? Он же не мальчишка. Если решился на что-то, упрется. Не сознается. Надо последить за стариком. Отнес дедушка гранаты в машину. Спросил у старушки, не приходил ли днем в домик кто-нибудь посторонний. Нет, никто не приходил, ответила она. Ночью дедушка не спал. И уже перед рассветом тенью промелькнул старик в сени. Оказалось, что в чулане у них погреб. И дедушка увидел, как старик зажег спичку, сунул что-то под бочку и присыпал песком. Там дедушка и обнаружил гранату и пачку патронов. Из гранаты он вынул взрыватель, положил ее под бочку. Ему было жаль старика.

В корпусе печатали свою газету «На штурм врага». Стал дедушка приносить из штаба газеты. Читал вслух старику, и тот сам читал.

— За неделю я его просветил,— говорил дедушка.— Лекции ему читал до тех пор, пока сам не принес мне гранату, патроны. Сказал, мол, во дворе нашел! А тут как раз стало поступать пополнение. С новенькими занимались вначале только на дорогах и в помещениях. Ведь грязь везде была непролазная!

"Занимаемся мы с новобранцами в комнате, а старик слушает. И оттаял окончательно. Только изредка что-то находило на него: усядется у окна и молчит часами. Но наших вещей уже не трогал!

А что же происходило на фронте? Дедушка говорил: корпус отправили на пополнение с фронта 12 марта, а в конце марта контрнаступление врагов выдохлось. Войскам группы армий «Юг» знаменитого Манштейна удалось, правда, захватить Харьков и Белгород. Но после этого враги уперлись в жесткую оборону.

И опять, как и год назад, началась распутица. Разлились реки, озера, болота. И наши и немцы начали готовиться к летним боям. Если прошлой весной фашисты разработали на лето операцию и назвали ее «Синяя», то теперь в ставке Гитлера был готов план операции «Цитадель».

20