Костёр 1989-05, страница 29

В машинах разбирался. Его дедушка сам отметил среди прибывших и записал к себе. А другому было уже лет тридцать. Это был человек среднего роста и такой сильный и могучий, что, когда летучка застревала на грязной дороге, он мог забраться под нее. И спиной приподнимал машину так, что одно колесо отрывалось от земли. Фамилия его была Силаков. Так вот этот удивительной силы человек за время войны тринадцать раз был ранен. Пять раз побывал в простых медсанбатах, откуда возвращался на фронт. И восемь раз лежал в госпиталях! Но ни в одном бою он не участвовал, даже ни одного раза не выстрелил из винтовки! Шесть раз его ранило при бомбежке по пути на фронт. Остальные ранения получал, едва появлялся на передовой. И пулевые ранения он получал. И контужен был снарядами. А две пули он получил сзади: одна угодила в ягодицу, другая — в икру и повредила кость. В бане бойцы над ним потешались, а он молчал.

Дедушка говорил, у этого Силакова из-за таких ранений какой-то маленький заскок случился в голове. Над его раной в ягодицу все время потешались, спрашивали, какому фрицу он подставил свой зад? А если какой нахальный боец уж очень допекал его, Силаков не бил его, а хватал за шею и так стискивал ее пальцами, что насмешник потом долго не мог голову повернуть.

В госпиталях Силаков усвоил одно: сердце у него такое мощное и так гоняет кровь, что если получит хоть маленькое ранение, то немедля должен жгутом остановить кровь. Иначе она из него быстро вытечет. И он умрет. И он привез на фронт бандажи собственного изобретения: резиновые кольца, отрезанные от автомобильных камер. Бандажи такие у него рассованы были по карманам. И за пазухой лежали. В технике Силаков разбирался, и дедушка взял его к себе. И вот он и Гу-ляевский очень боялись танков. А как раз отрабатывали вариант наступления вражеских машин.

А дедушка и Колосов только и следили за этими двумя бойцами.

И вот пошли на окопчик Гуляевского и Силакова два танка. А те затаились в земле. Прополз над ними танк, а те и не бросили вслед деревянные гранаты. Колосов налетел на них с такой руганью, что и мертвый бы вскочил. А те сидели и молчали. А Колосова уже трясло. Но тут оказался рядом политрук, подполковник Жебраков. Он увел бойцов к своему танку. Посадил их в машину. И они ездили в танке, убеждались, что через смотровые щели водитель не может отчетливо видеть бойца в окопчике! Перед ним мелькают то небо, то земля. Ведь машину постоянно качает!

— Ох, и повозились мы с этими двумя героями! — говорил дедушка.— Я поседел от них, а нервный Колосов даже перестал с ними разговаривать. И смотреть на них не желал!.. Но потом уж этот самый Силаков раза три или четыре спасал нам жизнь. Многих выручал!

Кроме новых танков, самоходных орудий, пушек, корпус получил звено самолетов ПО-2. Это ставшие знаменитыми «кукурузники».

Генерал Полубояров и офицеры наблюдали за учениями. На самолетах летали к фронту, выведывали, наносили на карту возможные маршруты в сторону фронта. А едва подсохло, на машинах проверяли эти маршруты.

Дедушку в это время, когда создали взводы технической разведки, хотели повысить в звании, присвоить звание лейтенанта технической службы. Узнал об этом дедушка от знакомого писаря из штаба.

— Дед, тебя лейтенантом делают, с тебя приходится! — сказал писарь и подмигнул.— Будешь господином офицером! — Так шутили тогда первое время. Потому что слово «командир» заменили на «офицер».

Дедушка ничего не ответил. Он уже слышал, что командир взвода технической разведки должен иметь хотя бы одну звездочку на погонах.

Командир корпуса Полубояров находился тогда со своей оперативной группой в Землянске. На другой день Полубояров приземлился во время учений на большой лесной поляне. Всех фронтовиков генерал знал в лицо. И дедушку он хорошо знал. А дедушка специально попался ему на глаза.

— Как дела, дед? — окликнул его генерал, хотя сам был старше дедушки.— Что исхудал так? Замучили новобранцы? Вопросы есть у тебя ко мне, старина? — Генерал часто так обращался к знакомым фронтовикам.

— Есть, товарищ генерал! — ответил дедушка.— Разрешите с просьбой обратиться?

— Говори,— сказал генерал.

И дедушка четко высказал просьбу, составленную им и заученную еще вечером.

— Товарищ генерал, я узнал, что меня в штабе бригады хотят повысить в звание лейтенанта. Я все время, товарищ генерал, служу в должности старшины. И свои обязанности я твердо знаю. И я убежден, товарищ генерал, что старшина — это стержень армии. А я — старый солдат. И к должности офицера я непривычен. А привыкать некогда, нет времени. Скоро нам сражаться, и я

24