Костёр 1989-05, страница 31

Свои разведчики были в батальонах, полках, цивизиях. И при штабах армий. И нужны были эпытные разведчики. А многие из них погибали. Искали опытных разведчиков в частях, которые находились на пополнении в тылу. И вот Павла Никитина вызвали в особый отдел корпуса. Ничего ему не сообщили. Выдали направление—куда явиться в Курске со своим отделением. И они умчались на своем «виллисе». Тут нужно сказать несколько слов о Василии Якине. После того, как присвоили ему звание лейтенанта, он так изменился, что дедушка не узнавал его. Даже лицо у него стало какое-то другое. Оказалось, что еще до присвоения ему>звания он раздобыл себе отличную кожу для сапог, «генеральский материал» для мундира. Все это возил в машине. Кто-то быстро сшил ему сапоги и форму. И он приготовил себе погоны с двумя и тремя звездочками. Наш пистолет ТТ он носил в кобуре, другой, трофейный, в заднем кармане. И еще, тоже трофейный маленький «браунинг» — под мышкой на боку. В сумке на боку и в карманах всегда имелись у Якина часы, зажигалки, немецкие кресты, бритвы. И всем этим добром он менялся с кем-нибудь.

— Давай менька, дед? — обращался он к дедушке, протягивая ему что-то, зажатое в кулаке. Или прижимая ладонь к карману, давая знать, что там что-то есть.— Не глядя, старшина?

— Пошел к черту,— отвечал ему дедушка.

— Пожалеешь,— произносил равнодушно Якин и показывал какую-то монету или часы. Тут же взгЛяд его отмечал какого-то офицера. Оценивал он его и направлялся к незнакомцу.

— Не глядя? — предлагал он. И они менялись.

В штабе Павлу Никитину указали маршрут

следования: Старый Оскол — Касторное — Курск. Все время надо было ехать вдоль железной дороги. Сбиться с пути он не мог, как сказали ему в штабе. Но в пути всякое могло случиться. Потому дали ему на дорогу четверо суток. Якин ликовал: на

дорогу они потратят от силы двое суток. Поэтому возле Старого Оскола они задержатся на вечерок в одной деревне, где живут две знакомые ему женщины. И отлично отдохнут.

— Переночуем превосходнейшим образом, товарищ старший лейтенант,— говорил он.— Там вся деревня сплошь девицы. То-то обрадуются!

Он и Зобнин сидели на заднем сиденье. Павел

Никитин рядом с Корольковым. В машине они всегда возили с собой спирт в плоских фляжках, сало, консервы.

— Нажимай, Королек! — приговаривал Якин. Но ему даже до Курска не удалось добраться...

Центральный и Воронежский фронты снабжала только одна железная дорога — Касторное — Мормыши — Курск. Немцы знали об этом. Днем и ночью бомбили эту дорогу и Курский железнодорожный узел. А все шоссейные грунтовые дороги были забиты войсками. В основном двигались ночью.

Вдоль железной дороги постоянно дежурили военные ремонтники. Едва пробомбят немцы, бойцы тут же бросались восстанавливать дорогу. А немецкие летчики стали действовать хитро. Не напрямик летали от своих аэродромов бомбить. Перед фронтом сворачивали на север или юг. И со стороны, даже с тыла, выходили на намеченные объекты. Зенитчики подумают: «Свои летят с востока», а то были враги. А за каждый разбитый наш паровоз в ночное время вражеский летчик получал железный крест. И наши делали еще так: впереди паровоза поставят несколько платформ с зенитками и пулеметами. И сзади. А ночью немцам непременно надо осветить землю осветительными ракетами на парашютах. Такие ракеты называли «люстрами». Как появится подобная «люстра», значит, враги прилетели. И зенитчики начинали стрелять с платформ.

Под Старым Осколом машина Павла Никитина

САМОХОДНОЕ НЕМЕЦКОЕ ОРУДИЕ „ФЕРДИНАНД"