Костёр 1989-07, страница 42

свежие силы к Понырям, оголяя другие свои участки. Враг пришел в отчаяние и бросит еще новые войска! Что же делать?

«И я решился на большой риск,— вспоминал потом Рокоссовский,— послать на главное направление свой последний резерв — 9-й танковый корпус генерала Богданова, который располагался в районе Курска, прикрывал город с юга. Это было полностью укомплектованное соединение, наша надежда и гордость. Я сознавал, чем нам грозит этот маневр при неудаче».

И ночью 9-й корпус Богданова пришел на позиции главного удара.

Восьмого июля в 8 часов 20 минут 300 танков врага рванулись на наши позиции. Враг ворвался в расположение наших частей. Но во второй половине дня ударили танкисты девятого корпуса. Наступление немцев захлебнулось.

А что происходило на Воронежском фронте? Почему кантемировцев перебросили срочно туда?

Дедушка говорил, что на Воронежском фронте обстановка складывалась хуже, чем на Центральном. На Воронежском враг с первого дня наступления все вгрызался и вгрызался в нашу оборону. Немцы бросали свои основные силы вдоль шоссе на Обоянь. Чтоб через этот город прорваться к Курску.

Если на Центральном фронте сразу угадали основной удар фашистов, сосредоточили против них много сил на узком участке, то на Воронежском получилось не так. Шестая армия заняла более широкий фронт. И позиции ее были слабее. Как мы знаем уже, на Центральном фронте еще до сражения близко к позициям подвезли очень много боеприпасов. И потом подсчитали, что на Центральном фронте за время всего сражения выпустили по врагу 1079 вагонов боеприпасов. А на Воронежском только 417 вагонов. Потому что подвозили на передовую снаряды и мины уже во время боев. А делать это во время боев сложно. Случалось, артиллеристам и танкистам не хватало снарядов. И к 7 июля фашисты прорвались уже километров на 30—35 в направлении на деревню Прохоровка. -Шестая армия была раздроблена. И штаб ее в этот день даже потерял управление своими дивизиями и полками. Дрались здесь с врагами 1-я танковая армия Катукова и пятый гвардейский танковый корпус. Дрались танкисты упорно. Но пехота поддерживала их слабо, и они сдавали позиции. 7 июля сложился очень критический момент.

Дедушкин корпус перебросили от Ливн. И корпус окопался западнее Обояни, чтоб враг не мог обойти ее западнее. Но мы же знаем, что еще был у нас резервный Степной фронт. И он имел под Острогожском целую свежую 5-ю танковую армию. Командовал ею генерал Ротмистров. И всю эту армию Перебросили срочно под Прохоровку. Перебросили ее скрытно. К позициям танки подошли ночью.

Одиннадцатого числа к Ротмистрову приехали командующий фронтом Ватутин и представитель Ставки Василевский. И они поехали осматривать

позиции у Прохоровки. Маршал Василевский стал в бинокль осматривать поле боя. Справа от них горели постройки совхоза «Комсомолец». Там шел бой. И вдруг представитель Ставки строго спросил:

— Генерал Ротмистров! Что происходит? Я же предупреждал, что противник не должен знать о прибытии ваших танков!

Ротмистров глянул через бинокль: со стороны совхоза в тучах пыли, подминая созревающий хлеб, с ревом двигались в боевом порядке немецкие танки.

— Товарищ Маршал Советского Союза, разрешите доложить — это немецкие танки!

Срочно направили против них две бригады прибывшей танковой армии. И к ночи врагов остановили.

И опять наступила ночь. Прохлады она не принесла.

Нацелились на Прохоровку танковые дивизии СС «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер». Командовал этой группой генерал Готт.

На рассвете 12 июля генерал Ротмистров с командирами находился на св'оем НП чуть западнее Прохоровки. А дедушкин корпус в это время стоял в двадцати километрах западнее. Так что с той стороны Прохоровка и Обоянь были ими защищены. НП Ротмистрова находился на высотке. И тут же в овраге мотоциклы и бронемашины связистов.

В бинокль Ротмистров видел позиции врагов. В 8.30 он дал команду провести артподготовку. И тут же вражеские танки двинулись на наши позиции. Но ведь враги не знали, что целая свежая армия пришла! Они думали, здесь те же уставшие танкисты Катукова и пятого корпуса. Наши танки понеслись навстречу вражеским. И начался знаменитый встречный бой под Прохоровкой.

Солнце помогало нам: оно слепило глаза врагам. Сквозная атака наших танков была так стремительна, что быстрые тридцатьчетверки с ходу вре-згались между «тиграми». В ближнем бою неповоротливые «тигры» ничего не могли поделать с быстрыми нашими танками. Тридцатьчетверки били их в бока. Только к полудню враги разобрались в обстановке. Но было уже поздно. Все поле было покрыто горевшими машинами.

Самое крупное танковое сражение закончилось ночью. 13—14 июля немцы пытались еще насту-

J

пать. Но без результата.

Операция «Цитадель» закончилась поражением гитлеровцев.

На Центральном фронте немцев прогнали на прежние позиции, откуда они начинали наступление 17 июля, на Воронежском — 23 июля.

24 июля московское радио сообщило о новой победе Красной Армии.

А 3 августа 1943 года наши войска начали контрнаступление на всем белгородско-харьков-ском направлении.

Тяжелые бои завязались за город Ахтырка. И вот тогда дедушку ранило. И спас его могучий Силаков.

Получилось так. Наши войска прорвали вражеский фронт, продвинулись далеко вперед. Но немцы в Ахтырке собрали много войск, ударили с фланга по нашим прорвавшимся войскам. И

34