Костёр 1989-08, страница 9
Анатолий ЛЕЙКИН ПОВЕСТЬ Рисунки А. Борисенко Посмотрите на карту. Между устьями великих сибирских рек Лены и Енисея раскинулся огромный, в сотни тысяч квадратных километров, полуостров Таймыр. Далеко вклинился он во владения Северного Ледовитого океана. Кажется, отсюда до полюса рукой подать. Почти девять месяцев в году на Таймыре льды и снега. Остальное время — белый олений мох-ягель. Полгода длится полярная ночь: солнце вовсе не появляется на небе. А люди все равно живут здесь. Пасут северных оленей, ловят рыбу, продолжают изучать этот суровый, но прекрасный край. А двести пятьдесят лет назад Таймыр не считали полуостровом. На чертежах, составленных по «скаскам» сибирских казаков-первопроходцев, устья Лены и Енисея соединяли не крутой дугой, а прямой береговой линией. По-настоящему открыли Таймыр лишь участники Великой Северной экспедиции (1733— 1745 гг.) Именем одного из них — штурмана Семена Ивановича Челюскина — названа самая сабля прадеда Солнечный луч проник в избу, тронул Семку и полыхнул на лезвие сабли, висящей над его головой. Прадед твой, сказывала матушка, Иван Родионович Челюскин, получил эту саблю от самого царя Ивана Грозного. Храбро защищал он землю русскую, а в одном бою особо отличился. Пожаловал его царь не только саблей, но, по обычаям того времени, еще и дворянством. Получил прадед малый надел земли в селе Борищево Калужской губернии, а с ним две крестьянские избы. В одной Челюскины полтораста лет сами жили, в другой — владели шестью крестьянскими душами. Таких, как они, однодворцами называли. Ежели бы не служба отца, сами бы в кабале у богатого помещика-соседа оказались. «Хорошо бы, — подумал Семка, в очередной раз слушая дорогое семейное предание, — батюшка северная точка полуострова — мыс Челюскина. нынче на войне со шведом отличился! Тогда бы у 7 |
