Костёр 1989-11, страница 29

Л. ГОСТОМЫСЛОВ

РАССКАЗ

Рисунок Д. Титова

Вот получено разрешение на выход в рейс, пройдена медкомиссия.

На траулер погружено продовольствие, тралы. Механики закачали топливо.

Теперь можно на судно зайти и юнге ^:— то есть мне.

У трапа пограничник в фуражке с зеленым околышем. Мы считаемся уже за границей.

Отходили в полдень.

Буксиры оттягивали траулер от пирса, я смотрел на удаляющийся берег, прибрежные склады, портовые краны. Я завидовал вахтенному штурману, который ходил по мостику в белоснежных перчатках и решительно командовал отходом. Завидовал матросам, которые бегом выполняли его команды и еще успевали поглядывать на берег.

Отошли буксиры. Задрожала под ногами палуба, корабль пошел своим ходом. Вздулся бурун под носом, в обе стороны медленно потянулись волны.

Ветер странствий подсушил глаза, в груди стало легче.

Вот позади Маркизова лужа, позади позорная дамба, из-за которой Финский залив около города превращен в отстойник для грязи, уж здесь не искупаешься! Позади купола Кронштадтского собора, Петродворец. Мелкие и крутые волны залива пытались расшатать траулер, куда им, зря старались, качки никакой.

Но матрос на траулере — не вольный пассажир, который может сколько угодно наслаждаться своей печалью и историческим пейзажем. Отец, капитан траулера, предупредил, что хоть берет юнгой, придется работать как матросу.

Человек, который окликнул меня, имел хриплый, жесткий голос:

— Юнга Федотов, мне поручено заняться вашим трудоустройством.

Это рыбмастер Владимир Кращиков. Скуластое, готовое к улыбке лицо, пристальные глаза за широкими стеклами очков. Загнутые, как у мушкетеров, голенища рыбацких сапог, на поясе в кожаном чехле большой самодельный нож с ручкой из красного дерева, вероятно очень удобный в работе.

24