Костёр 1990-07, страница 11

— Когда мы устроим испытание? — спросил Марк, возвращая застежку на место.

— Завтра я гоню табун лошадей в Дурин. Но через восемь дней вернусь, и тогда мы устроим испытание...

— Хорошо,— ответил Марк и последовал за Крадоком из конюшни.

...Крадок отсутствовал дольше, чем собирался, и когда наконец наступил день испытания, урожай (весьма, надо сказать, скудный) уже собрали. Подходя к назначенному месту встречи — широкой ровной поляне в излучине реки,— Марк прикидывал, каким образом раздобыть зерна про запас. Крадок уже ждал его и вскинул руку в знак приветствия. Вспрыгнув на колесницу, он повернул лошадей и с грохотом помчал навстречу Марку. Марк стоял как вкопанный, хотя в животе у него все сжалось в комок. Но в последний миг возничий резко осадил лошадей, тут же выскочил из колесницы и, пробежав по дышлу остановился, балансируя на нем.

— Ловкий фокус,— сказал Марк, с улыбкой подняв к нему лицо.— Я слыхал о нем, но ни разу не видал.

Крадок засмеялся и, попятившись назад, занял свое место в колеснице; Марк впрыгнул к нему и встал рядом. Поводья и много раз сложенный

¹ Дышло — одиночная оглобля в парной упряжи.

кнут тут же перешли к Марку, а Крадок отодвинулся и встал сзади, на место копьеносца.

Лошади были запряжены на римский лад: две средние привязаны к дышлу, две наружные — постромками к осям. Тут все было в порядке, зато с колесницей обстояло по-иному. До сих пор Мар_: ку приходилось управлять только римской беговой колесницей — что-то вроде раковины, рассчитанной на одного. Здешняя же повозка была вдвое больше, хотя и довольно поворотливая и открытая спереди, отчего казалось, будто стоишь прямо на лошадях, а это ощущение было для Марка новым. Чтобы управиться с колесницей и лошадьми, следовало сперва приспособиться к ним. Высоко держа тщательно разобранные поводья, как было принято в Колизее, широко расставив ноги на перекрещенных планках днища, он тронул с места нервно перебирающих ногами лошадей — сперва тихонько, приноравливаясь к ним, потом, перейдя с рыси на легкий галоп, пустил их быстрее, прямо к высохшему ясеню, белевшему вдали. Не доезжая до дерева, он, по совету Крадока, завернул их и послал вдоль изогнутой линии дротиков, заранее воткнутых охотником, так же, как Марк, бывало, проводил белых арабски* скакунов между тренировочными столбиками на Марсовом поле; затем он перешел на галоп, ни разу не опозорив себя — ни одна втулка колеса не задела земли. Он подверг лошадей всем испытаниям, заставил делать