Костёр 1990-07, страница 13

внизу застыла бесформенная слепая чернота, лишь угадывались неясные извивы реки. Ни ветерка в неподвижном воздухе. A'lapK прислушивался и не слышал ни звука в этом безмолвном мире, лишь собственная кровь шумела в ушах.

Он ждал, затаив дыхание. Внезапно внизу раздалось уханье охотящейся совы, а спустя минуту — какой-то невнятный звук, намек на движение, но он мгновенно пропал, и Марк даже не понял, не почудилось ли ему. Он ощутил, как дежурный центурион, стоявший рядом, весь напрягся. Минуты ползли, тишина давила на барабанные перепонки. И вот опять послышались какие-то звуки, и вдруг внизу на фоне черноты возникли неясные тени.

Часовой тихонько выругался, центурион расхохотался.

Кто-то завтра поищет свою скотину.

Отбившиеся от стада коровы... Только и всего. И тем не менее облегчения Марк не испытал. Быть может, виноваты были свежие перья цапли на старом копь.е? С той минуты, как он их увидел, в глубине сознания жило предчувствие опасности. Он быстро сказал центуриону:

Все равно, выпущенный скот может послужить отличной уловкой, если хочешь что-тоскрыть. Центурион, я командую когортой впервые, это послужит мне извинением, если я сваляю дурака. Но я иду одеться как следует. Как можно незаметнее выведи когорту и приготовь к бою.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал к себе в дом.

Он скоро вернулся, одетый по форме сверху донизу, от гребенчатого шлема до сандалий, подбитых гвоздями. На ходу он обвязывал поверх нагрудника на поясе темно-красный шарф. Из слабо освещенных дверей казармы, толкаясь, выбегали солдаты, на бегу они пристегивали мечи и затягивали под подбородком ремешки шлемов. Их тут же поглощала темнота.

«Неужели я веду себя как последний болван? — размышлял Марк.— Неужели я сделаюсь посмешищем легиона и надолго останусь в его памяти как человек, который на два дня удвоил караул из-за пучка перьев и поднял по тревоге когорту против стада коров?»

Однако терзаться по этому поводу было уже поздно. На валу уже выстроились солдаты. Центурион Друзилл ждал, и Марк тихим голосом проговорил, чувствуя себя отвратительно:

— Наверно, я сошел с ума, центурион, я навсегда погубил свое доброе имя.

— Лучше стать посмешищем, чем потерять крепость, боясь, что над тобой посмеются,— возразил Друзилл,— На границе рисковать не приходится, к тому же вчера народился молодой месяц.

Марку не надо было спрашивать, что это значит. Воля богов проявлялась во время новолуния. И если уж ждать атаки, то новолуние — самый подходящий момент. Священная война... Хиларион, тот все хорошо про это знал. Марк повернулся, готовый отдать команду. Ожидание затягивалось, во рту противно пересохло.

Атака началась внезапно, бесшумно взметнувшиеся темные фигуры со всех сторон хлынули на

земляной вал. И, будь начеку только часовые, варвары ворвались бы в крепость, невзирая на ров, так стремителен был их натиск. Они швыряли в ров охапки валежника, прокладывая себе дорогу, в руках они держали шесты, помогавшие им взбираться на вал. Темнота скрадывала детали, видны, были лишь призрачные фигуры, как волны перекатывавшиеся через укрепления. Эта беззвучность на несколько мгновений придала атаке что-то жуткое, но когда легионеры, как один, встретили грудью атакующих, тишина раскололась, но не от крика, а от глухого гула, прокатившегося вдоль всего вала,— то был шум яростной, но безмолвной схватки. Так продолжалось с минуту, а затем во мраке раздался хриплый, резкий звук боевого рожка бриттов. С вала откликнулась римская труба, и с новой силой хлынули на приступ темные тени. И начался ад. Тишина кончилась, теперь сражающиеся вопили во всю глотку. Над воротами лагеря вверх, в ночную тьму взметнулось пламя и было мгновенно потушено. Каждая пядь вала превратилась в поле сражения, варвары с ревом перекатывались через бруствер, и там их встречали не знающие пощады защитники крепости.

Сколько все это продолжалось, Марк не знал, но когда атака прекратилась, над крепостью уже занимался туманный серый рассвет. Марк и его помощник взглянули друг на друга, и Марк произнес одними губами:

— Сколько мы можем продержаться?

— Если повезет, то несколько дней,— пробормотал Друзилл.

— Подкрепление из Дурина могло бы дойти до нас за два-три дня,— сказал Марк.— Но на наш сигнал не было ответа.

— Ничего удивительного, командир. Первым делом противник уничтожает ближайший сигнальный пост. Да и никакой факел не прошибет такую мглу.

— Дай-то Митра ', чтобы хоть немного прояснило,—- тогда, может, дым поднимется.

Но когда минуту спустя они разошлись в разные стороны, на их лицах никто не заметил бы тревоги. Старший служака, звеня подошвами, зашагал по растоптанной замусоренной тропе вдоль вала, а Марк прыжками сбежал по ступеням вниз, где сгрудились солдаты. На него весело было глядеть: сзади развевался алый плащ, Марк смеялся и, показывая легионерам большие пальцы вверх, кричал: «Молодцы, ребята! До следующего раза мы еще успеем позавтракать!»

Неизвестно было, долго ли продлится передышка, но они по крайней мере получили возможность отнести раненых в укрытие и раздать солдатам черствый хлеб и изюм. Самому Марку было не до завтрака — надо было подумать о той половине центурии под командованием центуриона Галь-бы, которая сейчас находилась в дозоре и должна была вернуться

¹ Мйтра — божество солнца и света, почитаемое легионерами наравне с Юпитером.