Костёр 1990-07, страница 12

все, что только подсказывал ему хозяин упряжки, и, наконец, настал момент пустить их во весь опор. Они поскакали вдоль опушки, огибая ее по кривой в милю длиной.

Этот миг для Марка всегда был переломным, он как будто переходил из одной жизни в другую. Так, должно быть, чувствует себя стрела, вылетающая из лука. В прежней жизни было знойно и душно, но сейчас его обтекал, как вода, прохладный ветер, мчащийся навстречу, прижимал к телу тонкую алую тунику, свистел в ушах, не перекрывая при этом мягкого стука мелькающих копыт. Марк пригнулся ниже, ощущая, как днище колесницы дрожит и ходит ходуном, как поводья оживают в его руках и через них его воля передается мчащимся лошадям.

— Вперед, мои храбрые! Вперед, красивые! Быстрей, быстрей, мои братья!

Впервые он взмахнул кнутом, кнут вылетел вперед, мелькнув, как черная молния, у них над головами, но не касаясь их. Пронеслась мимо опушка леса, папоротники раскидывались в стороны от летящих копыт и крутящихся колес. Вместе с упряжкой и колесницей Марк превратился в комету, прочерчивающую яркий небосклон, в сокола, камнем падающего вниз.

Затем он резко взял поводъя на себя, так что лошади присели на задние ноги, остановившись на всем скаку. Еще не перестали крутиться колеса, как бритт спрыгнул на землю и обошел лошадей спереди.

— Ну как? — опросил Марк, вытирая тыльной стороной¹ руки мокрый лоб.

Крадок взглянул на него без тени улыбки.

— Командир скоро станет настоящим возничим,—ответил он. . . , «

Марк положил поводья Ц кнут, йошел вниз и встал рядом с охотником.

— Такой превосходной упряжкой мне еще не доводилось править,— заметил он.— Ну что, выиграл я копье?

- Заходи, выберешь сам, прежде чем вернуться в крепость. *

Крадок достал из-за пазухи корку сладкой лепешки и подставил свои ладони мягким лошадиным губам.

— Эта четверка — сокровище моего сердца. Они ведут свой род из царских конюшен иценов, редко кому удавалось справиться с ними так хорошо, как удалось командиру.

В голосе прозвучала непонятная нотка сожаления, для которого как будто не было оснований, но впоследствии Марку суждено было вспомнить про это.

Они медленно тронулись в обратный путь.

Пробившись сквозь городскую сутолоку, Крадок остановил упряжку у своего жилища и крикнул, повернувшись к темнеющему входу:

— Гвингумара, принеси мои копья!

Женщина вынесла наружу связку копий.

— Мы с командиром побились об заклад,— объяснил Крадок.— Его застежка против моего охотничьего копья. Командир выиграл и теперь пришел выбрать себе копье.

G этими словами он взял из связки одно копье

и оперся на него, как бы говоря всем своим видом: «Любое, кроме этого».

Остальные копья были сработаны превосходно. Одни легкие, чтобы метать их; другие — с широкими наконечниками для применения на близком расстоянии, и военные, и охотничьи. Женщина подавала по очереди копья Марку, он рассматривал их, пробовал и наконец выбрал одно, с узким зазубренным наконечником и поперечиной пониже шейки.

— Вот это,— сказал он.— Его я возьму, когда мы с твоим мужем пойдем охотиться этой зимой на кабана.

Марк улыбнулся ей, но лицо ее сохранило непроницаемое выражение, как и в первую их встречу. Она молча отступила назад, унося остальные копья в жилье. Но Марк уже успел отвернуться, его заинтересовало то, другое копье, и он все время помнил о нем, пока делал свой выбор. Древко его потемнело от долгого употребления, железный наконечник имел совершенную форму лаврового листа и был украшен необычным рисунком, а узкое место у шейки охватывало кольцо из сизых перьев цапли.

— Никогда таких не видел,— сказал Марк.— Оно боевое, .не так ли?

Крадок погладил гладкое древко. ■

— Это боевое копье моего отца,— ответил он.— Гляди, на нем до сих пор метка — его кровь и кровь его врага.

•Он'р'аздвинул перья и показал место, где на шейке древка чернело пятно.

Чуть погодя Марк шагал назад, к'воротам крепости, неся выигранное копье. -Опять ему вспомнилось предостережение Хилариона.

Ибо он за-метил, что кольцо ив перьев на •старом-боевом копье недавно обновляли, перья блестели ярким-блеском-живой птицы, . -

Интересно, подумалосъ вдруг Марку, во многих' ли крытых соломой хижинах приводят -в боевую готовность старые копья.

Только бы удался урожай!

3. Атака!

Две ночи спустя, еще до наступления рассвета Марка разбудил дежурный центурион.

— Часовые с южного вала докладывают, что между нами и городом что-то движется.

Марк вскочил с постели и набросил тяжелый военный плащ поверх ночной туники.

— А ты сам поднимался наверх?

Центурион пропустил Марка вперед, в ночную

темноту.

— Да, командир,— ответил он хмуро, но с привычной выдержкой.

— Что-нибудь видно?

— Нет, командир, но все-таки внизу что-то шевелится.

Они быстро пересекли главную крепостную дорогу, прошли вдоль ряда безмолвных мастерских, потом стали подниматься по ступеням на тропу, ведущую на вал.

Марк подошел к парапету. Небо сплошь закрывали облака, не видно было ни одной звезды, а