Костёр 1990-07, страница 16

— Если мерещится тебе, то, значит, и мне мерещится.

Глаза их встретились, во взгляде была надежда, которую они не решались выразить в словах.

Но скоро и другие начали показывать пальцем и напряженно вглядываться вдаль, не смея выразить вслух надежду. Медленно-медленно светлело, туман редел, расходился, ряд за рядом вдали вставали гребни.

На крыше претория высоко вверх поднялся столб дыма и настойчиво прянул в вышину, высокий, прямой и черный. Глаза и сердца в мучительном ожидании устремились к дальним холмам. Последовала долгая пауза и вдруг раздался всеобщий крик: на востоке, на расстоянии одного дня перехода, в воздухе показалась еле заметная темная ниточка дыма.

Зов о помощи был принят.

Не прошло и часа, как с северной части вала Марку передали, что на тропе, ведущей к Левым воротам, показался ожидавшийся дозор. Марк в это время находился в крепости, но в мгновение ока очутился у ворот. Он сделал знак кавалеристам, стоящим подле оседланных коней, и тут же увидел возле себя центуриона Друзилла.

— Племя покинуло укрытие, командир,— сказал он.

Марк кивнул.

— Мне нужен резерв в полцентурии. Больше уделить мы не можем. Дайте им трубача и поставьте к воротам всех, кого найдете возможным,— варвары могут сделать попытку прорваться внутрь, когда ворота откроют.

Центурион отдал распоряжение и вернулся к Марку.

— Давай лучше я пойду с ними, командир.

Но Марк уже отстегнул застежку на плече и

сбросил тяжелый плащ, который мог помешать ему.

— Все уже давно решено. А ты, пожалуй, одолжи мне твой щит.

Друзилл без лишних слов снял ремень с плеча, и Марк, взяв щит, резкб повернулся к солдатам, уже строившимся переД воротами.

— Готовимся строить «черепаху»! — скомандовал он.— Оставьте и мне местечко под крышей — не пойдет же черепаха в бой с высунутой наружу головой!

Шутка была не из удачных, но в горстке отважных, готовых на все бойцов раздался смех. Марк, занявший свое место в голове колонны, почувствовал, что они с ним заодно.

С ворот сняли громадные засовы, солдаты приготовились в любую минуту распахнуть тяжелые створки; Марк видел, ощущал непреклонную готовность держать створки ворот и втянуть их обратно, если только его отряду удастся пробиться обратно.

— От-кры-вай! — скомандовал он. И когда створки начали медленно распахиваться, повора-

.чиваясь наружу на железных столбах, он приказал: — «Черепаху» строй!

При этих словах он поднял вверх руку со щитом и почувствовал, как повторила сзади это движение вся колонна, услышал легкий звон металла —

это каждый солдат сомкнул свой щит со щитом соседа, образуя панцирь, от которого и пошло название построения.

— Вперед!

Ворота широко распахнулись, и странный многоногий зверь, похожий больше на мокрицу, чем на черепаху, пересек дорогу и стал быстро спускаться по склону вниз, выбросив по бокам небольшие крылья — доблестную конницу. Ворота закрылись, и вслед отряду с тревогой устремились взгляды сотен глаз, следивших за ним с вала и надвратной башни.

Все произошло так быстро, что у подножья холма только-только успел разгореться бой между бриттами и вернувшимся боевым дозором римлян.

«Черепаха» не была боевым построением, но для прорыва, для захвата позиции она не знала себе равных. К тому же очень помогал ее вид — необычный и устрашающий. Внезапность появления колонны, налетевшей на бриттов сверху вниз, ударившей всей силой, приданной ускорением, вызвала замешательство среди варваров. На один лишь миг дрогнули и заколебались их неистовые ряды, но за этот краткий миг теснимый ими дозор увидел «черепаху» и с хриплыми возгласами стал пробиваться к своим.

Марк и его полуцентурия врезались сверху в бушующую массу врагов. Бег их замедлился, почти застопорился, но они все еще продвигались вперед; один раз ряды их смешались, но тут же они вновь построили «черепаху». Бронированный клин продолжал врезаться в буйную толпу варваров, пока наконец «черепаха» не потеряла свой смысл. И тогда, надсаживая голос, чтобы перекричать дикий шум, Марк крикнул своему трубачу:

— Труби «перестроиться к бою»!

Сквозь чудовищный шум прозвучали чистые звуки трубы. Солдаты опустили щиты и отпрыгнули вбок, чтобы очистить себе пространство для боя. И вот копья полетели в шевелящуюся массу врага, сея смерть и смятение на своем пути. Затем раздалась команда «мечи вон!», и римляне начали пятиться назад, к воротам, с возгласами: «Цезарь! Цезарь!» За их спинами горстка доблестных кавалеристов расчищала дорогу для отступления им и дозору, который упорно пробивался им навстречу. Но между спасательным отрядом и дозором по-прежнему катился живой вал вопящих, возбужденных боем варваров, и среди них Марк опять разглядел фигуру с рогатым месяцем на лбу. Он с хохотом бросился в их гущу, ведя за собой легионеров.

Наконец дозор соединился с отрядом, вышедшим на выручку. В ту же минуту они начали отступать вместе, образуя на ходу что-то вроде ромба, где все солдаты были обращены лицом к врагу, и сдержать его было так же трудно, как удержать мокрую гальку в пальцах. Бритты стеснили их со всех сторон, но медленно и неуклонно, с помощью кавалерии, прокладывавшей им путь бешеными наскоками, они отступали назад и назад, к воротам,— все, сколько их осталось, орудуя короткими мечами, мелькающими вокруг них, точно живая изгородь из стали.

14