Костёр 1990-10, страница 33

а это мой товарищ и копьеносец. Эска Мак- жайшей деревне, Я хочу отплатить вам за место Куковал

Носителей синего боевого щита. Может, ты

ж-ей&хал -^■^HHIBMII^HlB^I

— если не про меня, то про мое племя,^— весело подхватил Эска.

Та, я слыхал про твое племя... кое-что,— ответил охотник, глядя на огонь сощуренными глазами, и в голосе его Марку послышался намек на мрачную усмешку, хотя на суровом лице не было и тени улыбки.— А я зовусь Гверн, охотник, как сами видите. Моя усадьба лежит в одном дне пути к западу.

Все трое надолго замолчали. Почти рассвело, собаки ворчали и возились, со своим куском. И тут Марк, строгавший от нечего делать прутик, начал тихонько насвистывать мелодию, так удивившую его час назад. Наблюдая уголком глаза, он убедился, что Гверн вздрогнул.

— Где ты подобрал эту песню, друг Гверн?

— Где, как не здесь? — Лицо Гверна в один миг приняло тупое выражение, но Марк подозревал, что на самом деле тот лихорадочно соображает.— Когда тут была римская крепость, тут много пелось римских песен. Этой я выучился у одного центуриона.

— А научился ли ты заодно и другим латинским словам, кроме слов песни? — Марк неожиданно перешел на латынь.

Охотник хотел было ответить, запнулся и искоса взглянул на Марка из-под насупленных бровей. Затем заговорил на латыни очень медленно,

у вашего костра.

Марк на миг заколебался, но, повинуясь чутью, говорившему, что охотник не тот, за кого себя

выдает, сказал: . ¹ .

— Нам все щто, в какую сторону идти. Мы принимаем твое приглашение.

как человек, который выуживает из памяти слова давно забытого языка.

— Несколько слов я помню, какие употребляют солдаты.— Он снова перешел на кельтский: — А откуда знаешь песню ты?

Мне доводилось заниматься своим ремеслом в городах, где стояли гарнизоны и водятся не только дикие кабаны,— ответил Марк.— Я неплохо запоминаю мелодии.

Гверн потыкал ножом в мясо. Он явно на что-то решался и теперь поднял на Марка глаза, видимо, решившись.

— Я живу отдельно, сам по себе, со своей семьей,— сказал он.— И у нас не найдется для тебя больных глаз. Однако подожди, пока я кончу охотиться, и пойдем со мной. Побудьте моими гостями, а потом я выведу вас на дорогу к бли-

13. Пропавший легион

Усадьба Гверна, как оказалось, представляла собой кучку невзрачных земляных хижин на унылой вересковой возвышенности.

Маленький мальчик, гнавший стадо коров от водопоя к ночному загону, отнесся к их появлению с интересом, но и с некоторым испугом. Видимо, он не привык к чужим, и пока они все вместе шли к дому, он украдкой бросал на чужаков любопытные взгляды.

— Вот мой дом,— произнес охотник Гверн, когда они остановились перед самой большой из хижин.— Он ваш, пока вам это будет угодно.

Дверной проем был так нйзок, что Марку пришлось согнуться чуть не вдвое. Вслед за хозяином он шагнул круто вниз, в освещенный костром мрак. Дыхание у него перехватило от синего торфяного дыма, глаза заслезились. Навстречу им поднялась женщина, сидевшая до этого у очага.

— Мурна, я привел Целителя больных глаз и его копьеносца,— сказал Гверн.— Окажи им гостеприимство, а я позабочусь об их лошадях и о плодах моей охоты.

— Гостям будут рады в нашем доме,— сказала женщина,— хотя, хвала Рогатому, больных глаз у нас нету.

— Удачи этому дому и женщинам этого дома,—

учтиво отозвался Марк.

Эска последовал за хозяином, он привык сам ухаживать за лошадьми и не доверял их никому. Марк уселся на оленью шкуру, которую постелила ему женщина на груде вереска. Когда глаза его попривыкли к дыму, он пригляделся и увидел, что женщина молода, много моложе Гверна,— высокая, худощавая, со спокойным лицом. Туника на ней была из грубой красноватой шерсти, какие на юге носили лишь бедняки, но она явно не была бедной, вернее, муж ее не был