Костёр 1990-12, страница 25

Скоро уже они шли почти вслепую, но Гверна это, казалось, не смущало, он уверенно и легко шел вперед, то и дело меняя направление, а Марк с Эской следовали за ним.

И вдруг Марку почудилось, будто опора под ногами сделалась тверже. Еще несколько шагов, и он уже не сомневался — они выбирались из трясины.

— Я привел вас куда мог,— произнес Гверн.— Советую вам идти ночью, а днем прятаться. Если не заблудитесь в тумане и не попадете в руки здешних племен, то доберетесь до Вала через две ночи.— Он запнулся, хотел что-то сказать, видимо не решался, но потом выговорил сердито и вместе с тем робко: — Прежде чем наши пути разойдутся, мне бы хотелось взглянуть разок на орла. Ведь он был раньше и моим орлом.

Вместо ответа Марк достал сверток и отвернул складки плаща.

— Он потерял свои крылья,— сказал Марк.

Гверн жадно потянулся к нему, но спохватился и опустил руки вдоль тела. Этот жест выдал многое, и Марка словно полоснуло по сердцу. Ему вдруг захотелось завыть, как псу. Он еще некоторое время держал так орла, а охотник, опустив голову, молчал.

— Так,— произнес Гверн.— Я повидал орла еще раз. Возможно, больше мне до конца жизни

не увидеть лица римлянина и не услышать родного

языка... Вам пора.

— Пойдем с нами,— вырвалось у Марка.

Гверн поднял голову и бросил исподлобья

взгляд на Марка. Он как будто обдумывал предложение. Потом покачал головой.

— Я уже принадлежу племени сельговов. Я взял себе жену из этого племени, и она мне хорошая жена. У меня от нее сыновья, они тоже принадлежат этому племени. Здесь моя жизнь. Через воды Леты назад пути нет.

— Тогда хорошей тебе охоты на твоих тропах,— помолчав, произнес Марк.— Пожелай и нам добраться отсюда до Вала.

— Желаю вам удачи. Я буду следовать за вами в моих мыслях. Если вы доберетесь до Вала, весть об этом дойдет до меня, и я порадуюсь.

Пройдя несколько шагов, они оглянулись и увидели, что тот стоит, как стоял. Полуголый косматый дикарь с диким псом. Но свободный заученный жест — поднятая в знак прощания рука — был римским. За ним стоял учебный плац, резкий звук трубы, железная дисциплина и гордость. Перед глазами Марка в этот «момент стоял не охотник-варвар, а юный центурион, гордящийся своим первым назначением, пока на него еще не легла тень обреченного легиона. Этому центуриону он и отсалютовал в ответ.

Но тут ветер нанес-туман и разделил их.

Двумя днями позже друзья все еще были далеко