Костёр 1990-12, страница 31
трех средах (т. е. в атмосфере, в воде, в космосе). К 1966— 67 годам относятся мои первые обращения в защиту репрессированных. К 1968 году возникла потребность в достаточно развернутом, открытом и откровенном выступлении. Так появилась статья «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». 7 (Д. Д. Сахаров «Автобиография») Он происходил из хорошей русской семьи. Его предки по одной линии были русские офицеры, военачальники, по другой — священнослужители. Дед Сахарова был присяжным поверенным. Интересно, что он выступал за отмену смертной казни в России. А отец его был физиком и написал учебник, который долго существовал... У меня всегда было такое ощущение, что в Андрее Дмитриевиче жило чисто мальчишеское чувство не то чтобы бесстрашия, а нетерпимости к любой несправедливости, неправде. Вообще, многие детские качества в нем сохранились. И наивное восприятие мира, и ощущение длинного дня. Как в детстве: день кажется длинным-длинным, потому что много успеваешь. У него каждый день был наполнен каким-то делом, радостью. «Я родился 21 мая 1921 года в Москве. Мой отец — известный преподаватель физики, автор учебников, задачника и науч-но-популярных книг. Мое детство прошло в большой мунальной квартире. В доме сохранялся традиционный дух большой крепкой семьи — постоянное деятельное трудолюбие и уважение к трудовому умению, взаимная семейная поддержка, любовь к литературе и науке. Мой отец хорошо играл на рояле, чаще всего Шопена, Грига, Бетховена, Скрябина. В годы гражданской войны он зарабатывал на жизнь, играя в немом кино». (А. Д. Сахаров «Автобиография») Умный. Интеллигентный. Чрезвычайно мягкий. С одной стороны, сохранял детскую непосредственность восприятия, с другой стороны, может быть, такую же детскую непримиримость. С ним вполне можно было общаться человеку любого уровня и любой подготовки. Он был просто русским интеллигентом. Со всеми вытекающими последствиями: с человеколюбием, честностью, порядочностью. И когда сегодня говорят о возрождении интеллигенции, часто имеют в виду накопление каких-то знаний, об ак- Он производил прекрасное впечатление! Совсем не старый. Очень красивый. Спокойный. тивнои возможности их применения. А дело тут совсем не в этом... ' Он никогда не запирал дверь. Либо забывал, либо не считал это нужным. Никогда не спрашивал, кто входит. Считал, что раз человек пришел, значит, ему это зачем-то нужно. Страдал от этого, потому что масса людей не считались с его временем. Был чрезвычайно неприхотлив. Для него не имели значения ни одежда, ни даже еда. Ему не нужно было каких-то особых кабинетов, условий. Он мог примоститься где-нибудь за кухонным столом и работать. Тишина — единственное, что требовалось. У него был очень корявый почерк. Почерк ученика., которому не поставили чистописание. А писал он грамотно. Очень медленно, обдумывая слова. Серьезно относясь к слову. У него было замечательное чувство юмора! Просто замечательное! Он шутил, ценил розыгрыш. Как у всякого большого ученого, у него были свои f 7 j странности, чудачества. Он, например, ел все теплое. Даже помидоры грел. Считал, что раз температура тела 36 градусов, не нужно напрягать организм, пусть и пища будет такой же температуры. Он сочинял своим внукам сказки. Объясняя иногда очень серьезные вещи. Любил разговаривать с детьми. И дети его очень любили! Соседский ребенок приходил к нему запросто, в любое время, называл «дедом Андреем». А тот начинал с ним беседовать, объяснять ему что-то. «В 1975 году я удостоен звания лауреата Нобелевской премии мира. Это явилось огромной честью для меня, признанием заслуг всего правозащитного движения в СССР. В январе 1980 года я лишен всех правительственных наград СССР (ордена Ленина, звания трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственных премий) и выслан в город Горький, где находился в условиях почти полной изоляции и под круглосуточным милицейским надзором. Этот акт властей совершенно беззаконен, это — одно из звеньев усиления политических репрессий в нашей стране в те годы». (А. Д. Сахаров «Автобиография») Он был'сослан в Горький за правду, которую спустя восемь лет правительство признало публично. За то, что войну в Афганистане назвал преступной ошибкой, он был лишен всех наград, которые действительно заслужил. Андрей Дмитриевич верил в реальное улучшение нашей жизни. Не просто верил, он абсолютно был уверен, что при его жизни это свершится. И он считал: только тогда страна может быть счастливой, когда люди в ней будут свободны. И делал все для того, чтобы люди были свободны. По-моему, это поразительно! Ведь все, что он говорил, за что его ругали, со временем становится линией государства. И вывод советских войск из Афганистана, и отмена 6-й статьи Конституции о руководящей роли одной партии, и сокращение расходов на вооружение. Он верил в народ до последней минуты жизни. «Я не профессиональный политик. Я воздерживаюсь от конкретных прогнозов, но сегодня, как и всегда, я верю в силы человеческого разума и духа...» (А. Д. Сахаров «Автобиография») Юрий РОСТ Фото В. Лозовского Гонорар за этот материал автор передает в ленинградский детский дом № 53. |
