Костёр 1991-05, страница 23

Мы живем далеко от Чернобыля. Наш район считается чистым. Но к нам приезжают дети из Чернобыля, они ходят вместе с нами в школу. У этих детей увеличена щитовидная железа, часто болит голова. Они не могут бегать, как мы. Эти дети физически слабее нас. Страшно, что их не вывезли оттуда сразу, в первые сутки после аварии. Может, сейчас последствия кажутся кому-то неощутимыми, но через сто лет или позже они проявятся. Какое будущее ждет этих детей и нас всех?

Для семей чернобыльцев совхоз строит дома. А школа у нас большая, в ней хватит места всем. Некоторые люди, конечно, недовольны, что жилье строят приезжим, а не им. Но вслух, громко, они об этом не говорят. Понимают, что их осудят. А я считаю, нужно думать о тех, у кого ничего нет. Приезжим из Чернобыля даже жить негде. А не о тех думать, кто хочет все больше и больше.

Человек захотел стать выше природы, но природа сопротивляется этому. И наказывает. Этому уже было несколько примеров. И Чернобыль, и погубленное мелиорацией Полесье, где теперь бывают песчаные бури,— а ведь это был край болот! И Аральское море.

I А! I

Если продолжать строить АЭС, то только на высшем уровне. И строить по совести. На Чернобыльской станции что-то было недостроено, что-то упустили — станцию сдавали досрочно. Если будет второй Чернобыль, то уже никто не выживет.

Те люди, что относятся к чер-нобыльцам брезгливо, пусть подумают, пусть представят себе, что если бы это случилось с ними, с их родными? Если бы это их коснулось, они бы так не рассуждали о бедных, несчастных детях, которые никогда не будут счастливыми. Которые не виноваты, что оказались там.

Чернобыль — это как новая война. И, как войну, мы не можем его забыть. Не можем забыть людей, которые погибли. Если забудем, все может повториться. Нужно, чтобы и .новое поколение знало о Чернобыле. Мне кажется, если даже разум забудет, душа все равно будет помнить.

Зарина Нестерович,

деревня Кленник, Минской обл.,

14 лет