Пионер 1947-08, страница 21

— Неправильно,—определил Костя. — Ты ручку-то не жми., не силься... Ты держи лего-нько, играючи. Талды хоть сколько робь, а ничего, не уморишься.

— Запомни, что надо говорить не «талды», а тогда, и не «робь», а работай. Теперь покажи, как ты опускаешь молоток? — Хорошенько приглядевшись, Миша понял: — Вернее сказать, что ты его не опускаешь, а бросаешь всей тяжестью на шляпку гвоздя. Так я говорю?

— Выходит так... А надо всех ребят научить? Талды... тогда я долго здесь буду?

— Ты обучишь человек десять, и они тогда, а не талды, станут инструкторами стахановского метода. А хочешь на филиале остаться?

— А то нет! — откровенно .признался Костя. — Чего я буду в подсобниках ходить'!

— Всё учтено! — скрепил Миша. — У меня такой же план. Продолжаем! Тетерь покажи, как молоток должен касаться шляпки гвоздя, чтобы он, как миленький, входил в дерево.

— Ну, ясно, — прямо.

— «Ну ясно, — прямо» — это не объяснение. Ты должен подробно всё растолковать твоим ученикам.

Долго ещё со смехом и шутками трудился Миша, пока будущий руководитель стахановской школы не усвоил, как нужно учить ребят искусству заколачивания гвоздя с одного удара Заодно Костя учился правильно произносить слова. Потом Миша вздумал забивать гвозди no-стахансюски и так разохотился. что Косте пришлось напомнить:

— На лыжах-то пойдём?

Они вышли на крылечко, пощурились, пока 'не привыкли к солнцу, стали на лыжи. Костю удивило то, что ловкий, подвижный Миша выглядит таким увальнем на лыжах. Спортивные лыжи были не такие удобные, как широкие и короткие.охотничьи, но Костя сра-■зу привык к ним, сделал несколько петель вокруг Миши, который кое-как ковылял через полянку, потом бросил палки под елью: «А ну их!» — и побежал, расставив руки, немного согнутые в локтях по-вогульски.

— Давай под гору,— предложил он Мише.

Тяжело дыша, тот посмотрел вниз и покачал головой.

— На сосну налечу, — сказал он уверенно. — Тут их много торчит.

— А ты как увидишь сосну, так в сторону,— посоветовал Костя.

— Вот тоща я уж непременно другую сосну сломаю, самую толстую.

— Какой ты! — огорчился Костя и вдруг закричал: — Глянь, глянь, зверь! — и показал на широкий след под сосной.

— При чём тут зверь? — удивился Миша.— Корова, наверно, была...

— Какая корова¹! Зверь! — Костя догадался, что Миша не понимает, и пояснил: — Сохатый тут был, ну, лось... Понимаешь?

— Что же, может бьгть, —согласился Миша — Я слышал, что несколько лет назад в здешний парк культуры забежали два лося. За ними ведь нельзя охотиться возле города, вот они и бродят, где попало. Знаешь, что я придумал. Корешок? — попользуйся случаем и покатайся в полную волю. Беги за своим зверем, а я заберусь домой и почитаю...

Улыбнувшись другу, Костя бросился под гору, — не за сохатым, а просто так. Маленькая фигурка мчалась между соснами, оставляя за собой облако блестящей снежной пыли. Вот на пути встретилось какое-то препятствие — пень или камень, прикрытый снегом. Костя сжался, подтянул лыжи, подпрыгнул и снова замелькал среди толстых стволов. Воздух наполнил грудь, свистел в ушах, горячил лицо. Он забыл обо всём, что было за этими соснами. Тайга, родная тайга, 'неожиданно найденная возле большого города, приняла его — не гостя, а хозяина.

Наставник

В тарном цехе было немало отличных работников. Бригадиры дали пятёрку лучших ударников в стаханов'скую школу Кости Малышева^ Bice они были старше своего наставника и поэтому отнеслись к нему немного насмешливо. Миша побаивался, что Малышок смутится, растеряется, покажет себя маленьким, но он ошибся. Костя вырос в суровом, северном крае, где люди борются с природой артельно: они сообща моют золото, валят лес, ходят на охоту, а в артелях слово старшего — закон, но, конечно, старший должен Иметь больше опыта.

Окинув спокойным взглядом своих учеников, Костя молча установил три гвоздика и забил их тремя ударами.

— Кто так может? — спросил он.

— Подумаешь, удивил! — заговорили ребята.

Из пятерых человек трое решили эту задачу.

«Фокус не удался!» — подумал встревоженный Миша, но Костя, как ни в чём не бывало, установил двенадцать гвоздиков, забил их и спросил:

— А теперь кто?

Четыре гвоздя с одного раза утопил маленький серьёзный Валя Вихряков; другие и того не сделали.

— Что ж вы! — сказал Костя. — Мне хоть сто гвоздей вьгставь:, все заколочу. Уметь надо! — Он говорил твёрдо, без хвастоветва, и Миша успокоился. — Вот ты, Вихряков... Ты работаешь ладно, а молоток неправильно держишь, гвоздь тебя но боится. Чуть что, — он набок. Дай руку¹! — Валя недоверчиво протянул руку, Костя повернул её так, чтобы можно было поставить на ноготь большого пальца гвоздик шляпкой вниз, но гвоздик не держался.— Видишь, сработал мало, а рука трясётся. Ты молоток держи легонько, на возду-сях. Ты молотком играй...

«Честное слово, он молодец! —обрадовался Миша.— Этот пример он сам придумал. И где он такие слова взял, — вот чудак!» А Костя говорил -слова дедушки Вака, которые дедушка Вак слышал когда-то от своего деда, построившего чуть ли не весь Ивдель из кедрового леса.

Мишу отозвали по спешному делу, и он не скоро вернулся к учебному верстаку. Будущие инструктора хлопали молотками, а Костя внимательно наблюдал за ними.

— Идут дела, ребята? — спросил Миша.

— Ничего особенного, — сказал коренастый подросток Петя Гусаков.— Надо только гвоздики прищепывать пер-пен-ди-ку-ляр-но, а

18